Карен Шахназаров: Отменив коммунизм, мы получили национализм и религиозный фанатизм

Знаменитый режиссер свои фильмы не пересматривает.

Фото: Михаил ФРОЛОВ

Фильмы «про молодежь», которым 30, 40 лет ничего кроме смеха обычно не вызывают. Молодежь всегда кичится своей исключительностью и «абсолютной новизной». Фильм Карена Шахназарова «Курьер» (снятый по его собственной повести) про свое время, конечно. Но больше про вечное. Про бунт молодости, про идеалы, давно потерянные старшим поколением и придуманные заново теми, кому совсем мало лет.

26 ноября «Курьер», после цифровой реставрации выпускают в повторный прокат (проект журнала «Искусство кино» при поддержке ФГУП «Киноконцерн «Мосфильм»).

А это отличный шанс сходить в кино «отцам и детям», чтобы что-то понять и, конечно, остаться при своих.

Мы воспользовались случаем, чтобы поговорить с Кареном Шахназаровым о его работе.

«Люди не меняются»

- Карен Георгиевич, фильм великий, спасибо вам за него. Но зачем его снова показывать?

- Это идея Антона Долина, нашего известного кинокритика и его прокатной компании. Они уже пятую или шестую картину представляют. В прокат выходили «Сталкер», «Летят журавли», «Асса» и другие фильмы. Нам эта инициатива нравится.

- У вас отношение к «Курьеру» с годами поменялось?

- Не могу сказать, что пересматриваю свои фильмы и много думаю о них. Знаю, что «Курьер» до сих пор смотрят. В том числе, молодежь. Многим нравится. Видимо, он не потерял актуальности.

- Молодежь сейчас другая?

- Конечно, она не совсем такая же, но по существу... Фильм «Курьер» - это поиски себя молодым, семнадцатилетним человеком. Люди в этом возрасте вступают в большую жизнь. Они всегда находятся в некоем конфликте со взрослым миром, завоевывают в нём своё место. В этом смысле ничего не меняется. Что пятьсот лет назад, что сегодня, законы биологии, законы взросления, эволюции человека не зависят ни от наличия мобильных телефонов, ни от самолетов. Люди, в сущности, всё те же.

- Впервые я посмотрел фильм в возрасте «курьера», сейчас ближе к герою Меньшова, который произносит легендарную фразу: «продырявливает банку и пьет». Сейчас разрыв между поколениями увеличился, как вы думаете?

- Те же самые слова люди говорили, когда мне было восемнадцать лет. Что разрыв увеличился. В этом мире всё повторяется. Но в этом и сила этого мира.

Герои Инны Чуриковой и Федора Дунаевского в «Курьере» вроде поют про «траву у дома», а на самом деле про связь поколений. Фото: Кадр из фильма

«Мы из джаза» и расизм

- Все тот же Меньшов на вопрос «Ваш самый недооцененный фильм?» назвал «Ширли-Мырли». У вас есть фильм, которому не воздали должное?

- Мы, режиссеры, всегда считаем, что нас кто-то недооценил. Мы сделали, а не было такого успеха, как мы ожидали. Я к этому философски отношусь. Какие-то картины у меня шли успешнее. Какие-то менее. У каждой картины своя судьба. Обычно режиссеры считают, что те фильмы, которые менее успешны, они недооцененные. Может, они просто не получились или получились не так. Некоторые картины вышли, но не прозвучали. А могут прозвучать через какое-то время. Режиссеру не стоит об этом задумываться. Он должен делать фильмы, в которые верит. И должен делать это искренне. Судьба картин – за пределами нашей компетенции.

- В фильме «Мы из джаза» Лариса Долина играет темнокожую певицу и фраза звучит «Это что? Настоящий негр?». С учетом новых веяний фильм вполне могут в расизме обвинить. Мир сошел с ума?

- Недавно «Мы из джаза» показывали в Лондоне. И там была с этим проблема. Как мне рассказывали, организаторы долго думали, что делать с этим фрагментом, придумывали объяснение перед показом. В результате показали как есть. Но я думаю, что России такие проблемы не грозят. У нас своих хватает.

Мир меняется в том смысле, что сейчас практически нет кинопоказа. Не отучится ли публика от походов в кинотеатр? Я вырос в кино, которое было ориентировано на зрителя. У меня были премьеры по две с половиной тысячи человек в зале! Совсем другое впечатление. Ты слышишь зал: как люди смеются, как реагируют. Это большой драйв, адреналин! Если честно, мне не хочется делать картины для интернета – это уже нечто другое. Я не уверен, что найду себе место в таком кинематографе. Наверное, там будут хорошие фильмы, но, повторюсь, это будет что-то другое. Я не хотел бы так работать.

- Сейчас весь мир снимает сериалы на уровне большого кино. Может это и есть ответ?

- Это другое кино. Если эти сериалы будут смотреть на большом экране - они могут показаться скучными. Кинотеатральный показ требует от кино ритма. Человека в зрительном зале удержать довольно сложно. Надо, чтобы кино его захватывало. А дома на диване … Ты можешь отойти, на паузу поставить. Человек многое упускает, отвлекается. И потом я не знаю зрителей в интернете. У моей картины «Белый тигр» - более 20 миллионов просмотров в Сети. Фильм смотрят во всем мире - в Индонезии, на Филиппинах, в США... Приятно, что у твоей картины такая сумасшедшая география. Но это виртуальный зритель. Я его не чувствую, не ощущаю. Если кино начнет уходить в интернет, думаю, моё поколение уйдет вместе с ним.

- Не хотелось бы.

- Это жизнь, я не жалуюсь. Мы все когда-то уходим – из профессии, из жизни. Само человечество стоит на пороге серьёзных изменений.

Политические шоу - это драйв

- Новые герои возникают в интернете. Что вы о них знаете? Смотрите, например, программы Юрия Дудя?

- Нет, мне просто неинтересны интервью в Сети. Как только я вижу спикера, то сразу могу сказать: о чем пойдет речь, что это за человек. Всё происходит приблизительно по одному сценарию. Всегда видны «швы». Я слышал про Дудя, но не смотрел ни одной его программы (хотя ничего против не имею). А вот печатное интервью – это совсем другой жанр, там человека не видно, там работают другие законы. Это интересно.

- Вы частый гость политических программ, например, передачи Владимира Соловьева. Но к этим шоу многие люди относятся скептически. Да и кричат там постоянно. Зачем это вам?

- Во-первых, про скептицизм – думаю, это лишь отчасти верно. По моим наблюдениям, у этих программ огромная аудитория. Меня часто узнают во Франции, в Македонии и других странах – именно как гостя этих передач. Причём, узнают не только бывшие соотечественники. И это заслуга Владимира Соловьева: он умеет держать аудиторию, у него есть талант.

Во-вторых, мне это просто интересно. Я вырос в семье основателя советской политологии. Мне интересно анализировать события, высказывать свои мысли. Убеждён, что это влияет и на общественное мнение, и вообще на политику. Эту программу смотрят представители власти. Ты ощущаешь, что участвуешь в политической жизни страны, можешь каким-то образом даже влиять на неё.

- Есть мнение, что людям искусства надо быть над схваткой.

- Странная позиция. Я публичный человек, это моя работа. Это общение с большой аудиторией, выражение собственной позиции. Кто-то меня за это ругает, но многие и поддерживают. В этом есть драйв.

Все важные вещи происходят в России

- Каким будет мир, страна лет через пять-десять?

- Трудный вопрос. Последнее столетие нашей истории оставило много вопросов. Кто мы? Империя в процессе упадка? Или 1991 год дал старт некоему переустройству, которое позволит империи возродиться и занять первую позицию? Такая ситуация сейчас.

Да, мы потеряли часть территории. Но с другой стороны, есть много показателей, по которым можно сказать: именно теперь, освободившись от ненужных территорий, страна может идти на подъём.

Куда мы пойдем дальше? - предсказывать не берусь.

- Либо так, либо так. Хороший прогноз!

- Да (смеется).

- Истории с терактами в Европе, и опять под предлогом карикатур в «Шарли эбдо» опять ставят вопрос: где границы свободы слова?

- Уже очевидно, что над мусульманами лучше не шутить. Парадоксальным образом, отменив коммунистическую идею, в ответ мы получили национализм и религиозный фанатизм! Коммунистическая идея была наднациональной, надконфессиональной. Для всего мира это был определенный шаг вперёд. Я считаю, что это была великая идея, и она всё равно в той или иной степени возродится. Просто коммунизм у нас всё время почему-то ассоциируется лишь с очередями за колбасой...

- Как в «Курьере»: «Возьми пальто и мечтай о чем-то великом»?

- Вот именно. Может быть, коммунистическая идея и неидеальная, но это мечта о чем-то великом - она завораживала и завораживает. Тех же китайцев - они нашли свою форму социализма. А весь остальной мир вернулся в состояние, в котором пребывал перед Первой мировой войной. Национализм, межконфессиональные дрязги...

На самом деле, коммунистическая идея появилась не в момент публикации «Манифеста» Карла Маркса - это странная идеалистическая история.

Идея появилась как реакция человечества на ужасы Первой мировой войны. Когда люди ужаснулись кровавой бойне, замешанной на национализме. И вот тогда идея вдруг вызрела в России. Ведь именно в России происходят самые важные вещи в мире. Такая уж у нас судьба.