Свидетель по «делу врачей» об убийстве младенца: Спустя два часа это был не тот ребенок, которого я видела раньше

С каждым заседанием на свет появляются все новые подробности того, что происходило за стенами роддома №4 в тот ноябрьский день.

Фото: Александр Подгорчук

В Калининградском областном суде с участием присяжных продолжается слушание «дела врачей». Экс-руководителя роддома № 4 Калининграда Елену Белую и врача-неонатолога Регионального перинатального центра Элину Сушкевич обвиняют в умышленном убийстве новорожденного.

В суде на данном этапе исследуются доказательства вины врачей. На очередном заседании еще несколько свидетелей дали показания.

Не узнала ребенка

Анастасия Башмаченкова, врач-неонатолог роддома № 4 Калининграда рассказала в суде, что 6 ноября увидела новорожденного в кювезе в палате интенсивного наблюдения примерно в 9 утра.

- Он был жив, в это время рядом с ним находилась Сушкевич, - уточнила врач. – Мы вместе брали на исследование кровь у ребенка.

По словам Башмаченковой, она ребенка не осматривала. Но, опираясь на те показатели, которые были видны на мониторе, сделала вывод, что новорожденного можно было транспортировать в перинатальный центр.

- Я могу опираться только на предыдущий опыт, что такие дети были транспортированы раньше, - сказала Башмаченкова.

Также она была свидетелем того, как в палату интенсивного наблюдения вошла Елена Белая и передала Сушкевич телефонную трубку.

- «С вами хотят поговорить», - передала слова Белой Башмаченкова. - Суть разговора я не слышала, потому что сразу вышла из палаты.

Второй раз Анастасия Башмаченкова увидела новорожденного уже мертвым.

- Это было примерно в 11 часов утра, - рассказала врач. – Он лежал в кювезе, был отключен от ИВЛ, очень бледный, сильно отечный, огромный отек брюшной полости. Это был не тот ребенок, которого я видела в 9 утра. Он лежал без интубационной трубки. Юридически это не регламентировано, но при летальном исходе так принято, что трубки, катетеры остаются на местах для паталогоанатома.

По мнению Анастасии Башмаченковой, такой отечности не могло быть из-за естественных причин смерти.

Вырванный лист не отдала

Акушер-гинеколог роддома №4 Ирина Широкая дежурила в приемном покое в момент поступления Ахмедовой.

- Состояние ее было удовлетворительное, - заявила Широкая в суде. На основе жалоб, анамнеза, осмотра я записала диагноз – начало преждевременных родов на сроке 23-24 недели, длительный безводный период.

По словам Широкой, она проводила УЗИ-исследование потерпевшей.

- Околоплодные воды еще были, - отметила врач, но призналась, что результаты этого исследования она нигде не зафиксировала.

Ириша Широкая заметила, что женщины была очень заинтересована в ребенке.

- Она была очень расстроена не тем, что ей больно, а тем, что роды начались раньше срока. Она очень настороженно относилась ко всем врачебным назначениям, - рассказала Ирина Широкая.

Свидетель также призналась, что на видеозаписи совещания, во время которого Елена Белая отчитывает врачей, именно она говорит о заинтересованности матери в ребенке.

В суде Ирина Широкая призналась, что под давлением Белой переделала ряд документов. По словам Широкой, первый раз в приказном тоне Белая потребовала внести изменения в докуметы примерно в 9.30, в течение дня было еще несколько таких подходов, а примерно в 16.15 Ирина Широкая вырвала лист из истории и в присутствии Елены Белой сделала новую запись.

- В 16:15 я заполняла документы, написала в них «интранатальная гибель плода (то есть во время родов. – Ред.), - призналась Широкая.

Также Ирина Широкая заполнила документы для экспертизы трупа.

- Изначально в документе значилось – «родился живой глубоко недоношенный плод». Эту запись изменили на «родился мертвый без признаков живорождения», - пояснила Широкая.

Ирина Широкая также призналась, что Белая требовала отдать ей вырванный лист из истории родов, но акушер отказалась.

- Я понимала, что впутана в очень грязную историю и, возможно, этот лист ей пригодится, - объяснила Широкая.

Оценив ситуацию с требованиями главного врача переписать историю рождения ребенка, Широкова сделала вывод, что «часы его сочтены». Она об этом также заявила суду.