«Дело врачей» в Калининграде: Сушкевич объяснила свои слова про «еще 700 грамм уголька»

Элина Сушквевич на заседании в зале суда.

Фото: Александр Подгорчук

В пятницу, 9 октября, заседание по «делу врачей» в Калининградском областном суде с участием присяжным стало рекордным по количеству заявленных ходатайств, как со стороны защиты, так и со стороны обвинения.

Так, суд удовлетворил ходатайство прокурора Анны Ефремовой о назначении компьютерно-технической экспертизы, которая должна установить содержание удаленной переписки в мессенджере «Вайбер» между обвиняемой в убийстве новорожденного Элиной Сушкевич и заведующей реанимационного отделения Регионального перинатального центра Екатериной Бабаян.

Напомним, это уже вторая назначенная экспертиза в рамках судебного расследования, инициированная стороной обвинения. Первая – почерковедческая, должна установить принадлежность записей Елене Белой, которая также обвиняется в убийстве ребенка.

Записи были сделаны в тетради, сама тетрадь была изъята на этапе следствия в кабинете Белой. Возможно, именно рукой Белой сделана запись о гибели ребенка 6 ноября 2018 года в роддоме № 4… Таким образом обвинение пытается оспорить позицию Белой в том, что она категорически не согласна с обвинениями в подделке документов.

ЛОБ В ЛОБ

Кроме этого, сторона обвинения увидела ряд противоречий в показаниях, данных Элиной Сушкевич в ходе предварительного следствия, во время очной ставки с ключевым свидетелем «дела врачей» Татьяной Косаревой (заведующей отделением новорожденных роддома № 4) и теми пояснениями, которые Сушкевич дала в суде.

По каждому ходатайству о противоречии – бой между прокурором и адвокатами. Так, прокурор Анна Ефремова попросила судью Сергея Капранова вынести замечание адвокату Камилю Бабасову за уж слишком свободные оценки показаний свидетеля Косаревой.

- Что вам неудобно, то вы и не будете поддерживать! – пыталась достучаться прокурор до защитника.

Бабасов же продолжал убеждать судью, что нет противоречия между выражениями его подзащитной: «не помню» и «позвала Косарева». (В суде Сушкевич сказала, что именно Косарева позвала ее в ординаторскую на разговор с Белой. До этого следователю Сушкевич говорила, что не помнит, кто ее позвал).

Судья перепалку остановил, напомнил адвокату, что обвинение имеет право заявлять ходатайства и удовлетворил заявление обвинения.

В результате: из семи эпизодов о противоречиях, заявленных стороной обвинения, суд допустил к представлению присяжным - четыре.

И для равновесия. В этот день сторона зашиты заявляла несколько ходатайств о представлении присяжным данных о статистике смертности в Региональном перинатальном центре, роддоме № 4, о влиянии младенческой смертности на возможность участвовать в конкурсе на замещение вакантной должности главного врача роддома № 4, о вызове в суд в качестве свидетеля руководителя лаборатории роддома № 4 Екатерины Рахваловой. На все – отказ. отказ, отказ.

- Я прошу внести в протокол возражение в связи с тем, что на каждое ходатайство суд выносит отказ, - не выдержал Камиль Бабасов. – Как нам тогда защищаться?

На что судья напомнил защите, что именно они выбрали такую форму суда - с участием присяжных, а затем и вовсе – попросил прекратить спорить с судьей по вынесенным решениям и рекомендовал, если есть возражения, подавать их в установленном порядке.

«УГОЛЬКИ ПЕРЕВЕШИВАЮТ»

Для иллюстрации – эпизод, как Элина Сушкевич в суде пыталась снять противоречие между такими фактами. Во время очной ставки с Косаревой она признала, что говорила фразу о «700 граммах угольках», а в суде – отрицала (Косарева на заседании заявила, что после введения ребенку сульфата магния Сушкевич произнесла: «Еще 700 грамм уголька мне прибавилось»).

- Эта фраза действительно была произнесена в присутствии Татьяны Косаревой, - сказала Сушкевич в суде. - Но не в момент, когда я находилась в четвертом роддоме, а в тот момент, когда мы вместе с ней ездили на конференцию в Екатеринбург и вечером после конференции общались в кафе. Я ей рассказывала свои личные переживания. И в ходе очной ставки, когда Косарева снова повторяет эту фразу и интерпретирует ее совсем по-другому, мне было просто обидно.

Сушкевич остановилась и спросила у судьи разрешения пояснить присяжным, что означает фраза: «Семьсот грамм уголька у меня еще прибавилось». И судья сначала согласился.

- Дело в том, что, моя профессия связана с оказанием помощи детям тяжелым, это дети новорожденные, - продолжила Сушкевич. - Находясь в реанимационном отделении, мы сталкиваемся с тем, что дети погибают, к сожалению. Иногда мы можем как-то им помочь, иногда есть ситуации, когда мы помочь не можем. И все знают выражение: «У каждого врача есть свое кладбище». Естественно, у нас тоже есть. Но это не то кладбище, где мы кого-то убили и похоронили. Для себя я, чтобы как-то не забывать, потому что эти дети не забываются, когда умирают, я представляю себе так, что есть весы, на чаше весов одной белые цветы. Это дети, которым мы смогли помочь…

На этих словах судья прервал Сушкевич, пояснив присяжным, что сказанное «не имеет никакого отношения к обстоятельствам дела».

Добавим, что в материалах следствия также есть пояснение Элины Сушкевич о «700 граммах уголька» и воображаемых весах, на одной чаше которых - «дети, которых удалось спасти».

- Это заслуга не одного врача, это заслуга команды врачей, - приводится цитата Сушкевич в документах. - И на другой чаше весов представляю всегда белые цветы. И сколько бы белых цветов не было, она всегда находятся выше, потому что груз детей, которых нам не удалось спасти, сколько бы их не было, всегда будет перевешивать. Несмотря на то, что есть дети, которые живут, радуют своих родителей и радуют нас. Вот по тому тот смысл, который передала, к сожалению, Татьяна Николаевна (Косарева) он вообще абсолютно не такой, и мне очень больно…

Заседания по «делу врачей» продолжатся 15 и 16 октября.