Премия Рунета-2020
Калининград
+14°
Boom metrics
Общество22 октября 2020 6:57

Истории первых переселенцев: «Немецкий мальчик ругал нас крепким русским матом»

Евдокия Павловна Олейникова – о жизни на пепелище, лепешках из толченого щавеля, трудовых орденах и заслуженном «Москвиче»
Евдокия Павловна с дочкой и сыном.

Евдокия Павловна с дочкой и сыном.

Фото: Иван МАРКОВ

Немцы на мотоциклах

Евдокия Павловна Олейникова (девичья фамилия Клименкова), проживающая сегодня в поселке Каштаново Правдинского района, переехала в Калининградскую область в 1946 году в 13-летнем возрасте. А родилась она в Красной Слободе Быховского района, что на Могилевщине.

- У нашей мамы Анны Наумовны нас было пятеро. Когда война началась, я успела только один класс закончить. Отца, Павла Трифоновича, сразу на фронт забрали, но перед тем, как уехать, он нам выкопал блиндаж. Вернее, это просто яма была, чтобы прятаться. Я очень хорошо помню, что потом подогнали грузовую машину, чтобы наших мужиков забрать. Только они уехали, как появились немцы на мотоциклах – буквально тут же.

Деревня Красная Слобода была оккупирована немцами 12 июля 1941 года после кровопролитных боев.

- Столько побили наших! – вспоминает Евдокия Павловна. – Как пошли мы в лес, а там развороченные повозки двуконные лежат, лошади побитые, солдаты наши в окопах. Боже мой! Лето же было. Ходить нельзя было - вонища ужасная. И хоронить было некому, потому что мужиков не осталось. Трупы волки ели.

В Красной Слободе остановились немцы, которые постепенно начали подъедать все, что оставалось у местных крестьян.

- Постоянно машины ездили туда-сюда, - продолжает переселенка. – В деревне было две больших школы, немцы в них поселились. Во дворах они битые машины ремонтировали. А у нас то курицу заберут, то еще чего. И вот однажды ночью пришли партизаны и всех немцев побили. После этого налетели каратели, нас всех из домов повыгоняли, деревню с одной и с другой стороны запалили.

«Детки, мы сейчас умирать будем»

Жителей Красной Слободы, как вспоминает Евдокия Павловна, погнали через Быхов в деревню Ямное.

- Уйму народу согнали, все с детьми. Жрать всем хотелось, - продолжает переселенка. – Мы в этом Ямном какое-то время жили, и местные нам кое-что из еды давали. А зимой и нас, и тех, кто в деревне этой жил, в шеренги поставили перед пулеметами, молодежь для работ в Германии отобрали, дома запалили, а тех, кто остался, погнали сквозь метель. У мамы был сухарей мешок и саночки. Мою младшую сестру Надю она на эти саночки посадила. Тянула-тянула и совсем из сил выбилась, да и саночки разваливаться стали. Немец подошел, плеткой ее раза три ударил, и мама нам тогда говорит: «Детки, мы сейчас умирать будем». Но тут немец отвязался от нас и толпу дальше погнал.

Отставшие от колонны Клименковы ночью увидели зарево, и Анна Наумовна предложила детям идти на огонь. Оказалось, что это горела деревня Подкленье. Согнанных жителей немцы оставили на пожарище.

- Все эти люди отогревали детей у костра и сушили одежду. Так до утра дожили. Стали думать, что дальше делать. Решили из огородов жерди вытаскивать и из них такие козлы делать. В деревне были занесенные снегом копны льна, и этим льном мы козлы накрывали, получились шалаши. В них постоянно было сыро и холодно, но зиму мы так и пережили – делать ничего не оставалось больше.

«Братульки, спасайте же нас!»

Вся деревня занималась поиском еды. По словам Евдокии Олейниковой, припасы находили в закопанных погребах: иногда попадалась картошка, а иногда зерно. Также приволакивали побитых лошадей. Весной начали перекапывать картофельные поля в поисках все той же картошки, собирали щавель. Летом в Подкленье вместо шалашей появились землянки.

- Когда сказали, что русские пришли, наши бабы кинулись бегом, закричали: «Братульки, спасайте же нас!». Нашей маме повезло, что с переправившимися через Днепр советскими войсками на фронт добровольно пошел ее племянник, сын брата. Военные дали нам повозку и отвезли в нашу Красную Слободу. Но там ни одного дома не было. Где наша хата стояла, уже бурьян вырос, место мы нашли по яме, которую отец нам выкопал. В этой яме мы и стали снова жить. Сколько же вшей там было!

Весной 45-го Клименковы своими силами (без лошадей) вспахали участок земли и посадили картошку. Кроме того, Анна Наумовна получила в качестве помощи мешок американской фасоли. Павел Трифонович с войны не вернулся - семья получила извещение, что он попал без вести.

Переезд в Правдинский район

- Жить нам было негде, голод, а в 1946 году как раз вербовка шла - предлагали в бывшую Восточную Пруссию поехать. Мы, конечно, завербовались. Приехали 26 мая в поселок Марьино: там сирень цвела, и еще немцы жили. Их я плохо помню. Отложилось в памяти только, что один маленький немецкий мальчик, который с матерью жил, нас крепким русским матом ругал.

Большую часть жизни Евдокия Павловна прожила в Правдинском районе. Фото 1970-х годов.

Большую часть жизни Евдокия Павловна прожила в Правдинском районе. Фото 1970-х годов.

Фото: семейный архив.

В поселке жили всего восемь семей. Дом Клименковым достался целым, но внутри у него ничего не было – голые стены.

- Некоторые окна даже без стекол стояли, и посуда была вся побита. И вот когда в соседнее Алехино пригнали коров, мама решила туда переехать и дояркой устроилась. Там нам дали что-то вроде кирпичного барака, - продолжает переселенка.

В Калининградскую область Клименковы перебрались вчетвером: Анна Наумовна, три ее дочки (четвертая дочка умерла во время войны) и сын. Сразу после переезда они получили на руки несколько банок кильки и пару отрезов ткани. С собой белорусские переселенцы привезли ступу, в которой толкли подсушенный конский щавель, а из полученной массы пекли лепешки.

- Мама, когда уходила на работу, этот толченый щавель прятала в решето, чтобы к обеду хоть что-то было. А мы находили и все съедали. Голодовали. Плохо было. Но потом стало чуть получше – нам корову дали. Хорошо было недолго. Когда мама полезла на чердак, чтобы сено корове скинуть, то упала оттуда. Ей операцию сделали, но померла она. Это в 1955 году было.

Семья орденоносцев

В Алехино школы не было, ее открыли в соседней Сосновке. Но так как все дети постоянно работали, учиться они не успевали - несколько классов закончили лишь младшие Иван и Надя. А вскоре Иван умер от тяжелой работы.

- Мы работали вместе с мамой на ферме, доили вручную, без всяких аппаратов. Платили нам трудоднями - «колы ставили», иногда зерна мешок выдавали по решению колхозного собрания. Мельниц тоже не было, поэтому мололи зерно ручными жерновами. Они у нас и каменные были, и деревянные (в пеньки осколки битых чугунков забивали). Братишке сначала тяжелой работы не доверяли: он дрова и воду носил. А потом он вытягивал столбы дубовые и надорвался.

В Алехино в 1953 году Евдокия Павловна вышла замуж. Полюбился ей будущий супруг Федор Исаакович Олейников (он тоже переехал с Могилевщины), потому что тот хорошо играл на гармошке. Через год у них родилась дочка Валентина.

- Муж стал трактористом, а я, как и мама, дояркой. В 1958 году председатель за нами приехал, забрал нас из Алехино и дал нам дом в Каштаново. Муж стал бригадиром. Награждали нас в 1968 году орденом Трудового Красного знамени, машину «Москвич» подарили.

В 1968 году Федора Исааковича Олейникова наградили орденом Трудового Красного знамени.

В 1968 году Федора Исааковича Олейникова наградили орденом Трудового Красного знамени.

Фото: семейный архив.

Евдокия Павловна Олейникова родила пятерых детей: четырех мальчишек и дочку. Муж у нее умер в 1998 году.

- Сегодня у меня семь внучек и 14 правнуков. Я вот не понимаю, почему сейчас наши люди только жалуются, а ничего не делают. Сейчас ведь можно купить любую одежду и обувь, и ешь, что хочешь. Хлеб – и тот нарезанный продается, потому что все ленятся. Только не пей, не кури и работай. И будет все нормально. Зажирели наши люди. Не видели они горя никакого. Если бы они видели то, что видели мы, все бы было по-другому, - считает Евдокия Олейникова.