Писатель Александр Покровский: «Я не завидую Дарье Донцовой!»

О ФИЛЬМЕ «72 МЕТРА» И ГЕРОЕ АНДРЕЯ КРАСКО

- Что было для вас главным, когда вы смотрели фильм «72 метра»?

- Я хотел отстраниться и посмотреть фильм, как что-то не свое. Я не хотел искать недостатки, раздражаться. Когда фильм снимали, я консультировал сценариста. Помню, сказал ему фразу: «Баб же много, а друг один! Ради бабы не дерутся!». А он взял и вставил это в фильм. Сцену, когда герой залезает на балкон, тоже я ему рассказал. В повести этого не было, а в фильме есть. Там много моего.

- Фильм в итоге понравился?

- Скорее да, чем нет. Мне нравится, как играют актеры.

- Кто из них похож на тех, о ком вы писали?

- Больше всех – Янычар, которого играет Краско. Дело в том, что Краско читал мои книжки. Он ведь в сложные времена кем только не работал: шил штаны, трудился в каком-то кооперативе, продавал книги. И вот, тогда он прочитал много моих книг, он был подготовлен. А перед съемками «72 метра» режиссер Хотиненко запретил актерам читать мою повесть. В итоге у Краско получилось лучше всех.

- А как вам Маковецкий?

- Хороший. Героя Маковецкого отчасти я придумал, отчасти Валерий Золотухин. В книге «72 метра» его ведь не было! Он был вообще в другом рассказе. А я рассказал о нем сценаристу, так он и появился в фильме.

- Какое кино вы любите?

- Российское современное кино я смотрю с трудом. Мне нравится Тарковский. Сама подача мне интересна. Могу много раз пересматривать «Солярис» и «Сталкер».

- Новые фильмы от Покровского будут?

- По моему произведению снят восьмисерийный фильм «Робинзон». Его сейчас показывают на Украине, скоро будут показывать и в нашей стране.

Еще Сергей Жигунов хочет снять многосерийный фильм о подводниках, и мы ему всячески помогаем. Рабочее название – «Автономное плавание».

Кроме того, я сейчас пишу полуфантастическую книгу «Пропадино» о жизни, о том, что происходит вокруг. «Пропадино» - это местечко вроде железнодорожной станции.

«Я ПИШУ ДЛЯ СЕБЯ»

- Александр, сколько книг на вашем счету?

- 26, точнее уже 27.

- Самая любимая, наверное, первая?

- Конечно. Книга «Расстрелять» - как дерево, на котором растут все остальные мои книги.

- До того, как начали печататься, вы долго писали?

- Издали меня лишь в 1993 году. С 1983 года в течение 10 лет писал, что называется, в стол. Читать свои книги давал супруге и друзьям. Но я и сам себе критик! Я вычеркивал раз по сто, марал, переписывал. То, что получилось в итоге – как выточенный камень. Слово лишнего некуда вставить. А вообще я писал для себя и продолжаю писать для себя. Мне нравится сам процесс создания! Сначала я очень долго думаю, потом возникает первая фраза… Я пишу иногда очень быстро. Свой рассказ «На заборе» я написал за 20 минут. И ни разу его не правил потом. Конечно, я зависим от вдохновения. А найти его я могу легко – достаточно открыть любую страницу любого произведения Гоголя! Николай Васильевич дает хороший толчок. Я от него заряжаюсь желанием писать.

- Пишите дома?

- Да, в комнате, на диване, за столом… Раньше писал от руки - это был кошмар. Я ведь постоянно зачеркивал, сверху что-то писал. В итоге ничего понять было не возможно! Теперь набираю тексты на компьютере.

- Вы можете назвать себя плодовитым писателем?

- Нет. Я с трудом порождаю одну книгу в год. Не могу писать одну книгу в месяц. А некоторые могут. Вон, Дарья Донцова как лихо пишет! Не знаю, как у нее получается.

- Может, помогает кто-то?

- Может быть. Но ничего плохого о ней сказать не могу. Это работоспособность. Ее книжки хорошо продаются. Ей надо дать премию «Национальный бестселлер». Я рад за Донцову, за ее успех, но я совсем ей не завидую. Я лишен этого чувства. Я ведь не в этом мире. По крайней мере одной ногой я в своих книгах, в другом мире.

И я Донцову не читаю, мне очень тяжело читать чужую литературу. Я читаю первую фразу любого современного автора, и мне становится неинтересно. Это не стиль, не язык, меня не затягивает… Помню, как в детстве я читал «Том Сойер». Я не мог с книгой расстаться, ходил всюду с ней, был поглощен. Сейчас такого нет. Сейчас многие книги написаны ради какого-то механизма. Я читаю начало и понимаю, что будет дальше. А я пишу ради идеи, ради слова. Писатель – как живописец. Только пишу я словами, а не красками. Я не создаю фотографию, я создаю картину.

О СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

- Сможете обозначить тенденции современной литературы?

- Сложно обозначить то, что постепенно прекращает свое существование. Современная литература не работает со словом. А как работали со словом древние! У них не было интернета и телефонов. Они писали письма, оттачивался стиль. Как вкусно написано! У современных писателей отсутствует ежедневная работа со словом.

- За какой литературой будущее в стране?

- Пока существует язык, будет литература. Будет смешение жанров, но точнее предсказать невозможно. У всех читателей есть свои писатели. Кто-то читает Сорокина, кто-то ищет Пелевина, Прилепина. Вот еще вопрос - а что будет в живописи? Совершенно точно лишь одно – краски останутся. А красок остается все меньше и меньше. Все чаще вижу какие-то пуговицы, инсталляции…

- Почему у нас так мало детской литературы?

- Для детей писать очень трудно. Тут надо обладать чистой душой. Трудно уйти от того, что происходит за окном, перевоплотиться, очиститься. Нужно быть сумасшедшим… Я написал около 20 детских сказок и знаю, что это такое.

Рынок детской литературы сегодня очень специфичен. Даже классические сказки вроде «Маша и медведи» сделаны в виде пазлов, сборных игрушек, книжек-раскладок. Словом, все знают, что для детей писать что-то надо, но вот как писать – не знают.

- Мы теперь не самая читающая нация. Впереди планеты всей - Индия и Таиланд…

- То, что Россия – читающая нация, это большой миф! Это была нация… собирающая книги. В советские времена кроме прибалтийской «стенки», можно было купить и книжки, и поставить их туда. Это было красиво, это был интерьер. Никто не читал 75 томов Дюма, но все хотели их иметь.

Но были и те, кто читал книги. Был выращен целый «читающий пласт» - инженерно-технические работники. Инженеры на своем рабочем месте практически ничего не делали, зато читали и хорошо разбирались в современной литературе.

Примерно так была выращена «огромная читающая нация советского народа». Сейчас все это разрушено. Есть читающие люди, но это 5 процентов, а может быть 0,5 процентов от всего населения.

- А у вас большая домашняя библиотека?

- Она занимает три квартиры. Но с годами появляется все меньше книг, достойных внимания...

- Вы ездите на метро? Видели свои книги в руках пассажиров?

- Да, пару раз видел. Странное впечатление! Смотришь со стороны и понимаешь, что человек занят собой. Еще как-то я видел как лоточник, человек, который продает книги на улице, читал мою книгу. Он сидел на асфальте, читал и хохотал! Мне было приятно.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Александр Покровский родился в 1952 году в Баку. В 1975 году окончил Каспийское Военно-морское училище. По распределению служил на Северном флоте, где с января 1976 года стал начальником химической части подводной лодки. За время службы на ракетных атомных подводных лодках участвовал в двенадцати боевых службах. В 1986 году был переведен в город Ленинград. Там служил до 1991 года, когда был уволен в запас в звании капитана 2-го ранга.

Писать начал в 1983 году. Известность ему принесла книга «Расстрелять…». Среди других книг – «Расстрелять-2», «Бегемот», «72 метра», «Каюта» и др.