Актер Иван Колесников: Анна Каренина — это мыльная опера, в которой все плачут

Актер Иван Колесников полтора часа общался с калининградской публикой и исполнял песни Вертинского.

Фото: Иван МАРКОВ

Московский актер Иван Колесников, которого телезрители успели запомнить по роли Андрея Лентулова в фильме «Конец прекрасной эпохи», приехал в Калининград на «Библионочь». В Чеховке он провел встречу с читателями и почитателями, успев за полтора часа исполнить несколько песен Вертинского, рассказать о премии «Ника», которую ему приходилось не только получать, но и подносить, а также вспомнить несколько историй про алкоголь со всеми вытекающими из него последствиями.

О «Нике»:

- В свое время, когда я выпустился из театрального института, я проходил службу в театре Российской Армии. Это был год, когда я был от всего свободен, хотя и был женат давно. И вот там же проходила «Ника», которую делал Гусман. И вот на этой «Нике» я статуэтки подносил. А когда прошло несколько лет, я сидел уже в зале. Владимир Зельдин вышел со статуэткой на сцену, и жена мне шепнула: «Ну точно ты получишь! 100%!»

О смехе и слезах в русском кино:

- Станислав Сергеевич Говорухин мне сказал перед съемками, чтобы я ничего не читал про Довлатова. Ни в коем случае! Потому что я играл не Довлатова, а Лентулова, а это совершенно разные люди. Но самого Довлатова я перечитал. Как сейчас помню, мы поехали с родителями в Грузию и взяли книгу на пляж. Так как я вслух читаю медленно, а мама быстро, то она и читала. Мы хохотали в голос, до слез. Под «Заповедник» мы просто ржали, а потом в конце книги мы рыдали. Вот в кино это у нас ушло почему-то. Был такой фильм «Старый новый год». Ты его смотришь, и тебе кажется, что там все смешно. И Адамыч этот смешной, какой-то пьяница непонятный. Но при этом плакать хочется. Наше кино этим долгое время и отличалось.

О потере облика:

- Главная фраза Адамыча из «Старого нового года» - «Мужики, только облику не теряйте!» Это классная фраза на все времена. Только не «мужики» надо говорить, а «люди». Просто у особенно сильно выпивающих начинает меняться, как мой папа (актер Сергей Колесников – Ред.) говорит, хабитус. Это самое страшное, что может быть.

О неопытных режиссерах:

- К сожалению, есть сейчас такая тенденция, и во ВГИКе тоже, что на режиссеров набирают ребят 18-20 лет. Я считаю, это в корне неправильно, потому что для режиссера главное – опыт. Это режиссер непьющему актеру может объяснить, что значит выпивать. Но если уж режиссер этого не знает, то этого не знает никто. Вот если бы мне роль Лентулова дали лет 5 назад, я бы ее сыграл гораздо хуже и проще. Или вообще бы не сыграл. Но так сложились обстоятельства, проблемы какие-то начались, которые так аккуратно подогнали меня к этой роли. Она вовремя попала, это важно очень.

О «Щепке»:

- Щепкинское училище – оно такое прямо домашнее. Оно такое, как здесь. Там все друг друга знают. Там можно подойти к педагогу, рассказать ему о своей судьбе, занять у него денег, выпить с ним. Можно все с ним сделать, потому что вокруг родные люди.

О роли в «Анне Карениной»:

- Роль Стивы которую я играю, идеальна, поскольку она, наверное, единственная, в которой не надо плакать. Есть там один раз, да и то для того, чтобы жена простила за измену. Вообще же, когда я недавно перечитал «Анну Каренину», то понял, что это обычный сериал того времени. Более того – это мыльная опера, в которой все все время плачут. Она предала ребенка, бросила, ушла к другому, потом металась, потом еще что-то. Ну а потом решила: «Хрен с ними!» и бросилась под колеса. Попал я на съемки случайно: Карен Шахназаров посмотрел «Конец прекрасной эпохи», вызвал меня на пробы на Вронского, но не утвердил. Потом проходит время, я иду по коридору «Мосфильма» с бородой и говорю по телефону. Карен Георгиевич проходит мимо меня и такой: «Эээ, Ваня, слушай, а хочешь у меня Стиву Облонского сыграть? Ну, давай, приходи ко мне». Так меня и утвердили. Потом он попросил меня бороду сбрить. Когда же я побрился, Карен Георгиевич посмотрел и говорит: «А с бородой-то было лучше».

О спорте и алкоголе:

- Я вообще не спортивный человек. Я категорически против всякого спорта. Можно поотжиматься для себя, а так я против, потому что у меня столько друзей-спортсменов, у которых с коленками что-то все время, головы и кулаки разбитые. Но тут меня позвали сниматься в фильме «Движение вверх» про олимпиаду 1972 года, когда Аша команда баскетбольная выиграла у американцев. Это случилось в первый и последний раз в жизни, и про это надо обязательно снять кино. И вот мне сказали: «Ваня, надо будет заниматься спортом». Стал я ходить в спортзал, где тренер разрешил раз в неделю собираться с друзьями и выпивать. Так на одну из тренировок я пришел с дикого похмелья, стою, тупо долблю мяч об пол и ловлю себя на мысли, что смотрю в окно на вывеску рюмочной. Тогда мой мозг говорит мне: «Ваня, что ты тут делаешь? Ну вот же рюмочная, не издевайся над собой». Но я переборол себя, потому что представил, как будет потом сладко после шести месяцев съемок.

О Лаже:

- Моя жена почему-то думала, что вторым ребенком у нас будет сын, которого мы назовем Федя. Даже я с Федей согласился, потому что уж очень уперлась жена. И вот когда ей сделали УЗИ, доктор торжественно объявил: «Значит, дочка у вас будет». Тогда жена зарыдала и сказала: «Опять какая-то лажа!» Мы тогда даже всерьез думали дочку Лажей назвать, но имя ей дали Дуня.