Столичный культуролог: Не патриотично сомневаться в том, что Россия не справится с наследием Кёнигсберга

Здание "Кройц Аптеки" на улице Фрунзе.

Фото: Алексей ДЕНИСЕНКОВ

Калининград посетил искусствовед, историк архитектуры и лауреат премии «Просветитель» Сергей Кавтарадзе. После лекции в библиотеке имени Чехова он вместе с калининградским культурологом Александром Попадиным принял участие в программе «Политическая география» на радио «Комсомольская правда», где мы поспорили, как быть нашему городу с историей и архитектурой старого Кёнигсберга.

Дом, из которого ушли смыслы

К Кёнигсбергу мы, конечно, начали подбираться издалека, а именно с советской истории Калининграда, а именно со здания-символа, заместившего собой разрушенный Королевский замок, с Дома Советов.

- Про Дом Советов все-таки я начну, - взял слово Попадин. – Прежде всего, стоит сказать, что из него ушли смыслы. Вернее, они даже не успели туда прийти. Смысл его должен был быть следующим: он должен был стать концентрацией власти, советской власти тех времен, а это партийная, избирательная власть и так далее. Но партийная власть у нас закончилась, избирательная реконструировалась, и, по сути, время разрушило тот пафос идеологический, ради которого здание строилось. Пафос ушел, и образовался некоторый вакуум. А вакуум невозможно заселять, поэтому здание оказалось никому не нужным, его приватизировали, у Дома Советов теперь есть собственники с какими-то своими планами. Пока не придут новые смыслы в это здание, оно так и будет стоять. Кстати, есть еще версия, что обком партии не захотел уходить из хорошего немецкого знания на Дмитрия Донского, дом 1. Летом прохладно, зимой тепло, - рассмеялся Попадин.

Александр Попадин и Сергей Кавтарадзе.

Фото: Иван МАРКОВ

- Я пока в вашем городе нахожусь, все время думаю, что бы я сделал с Домом Советов, если бы у меня была власть. Снес бы я его или нет? – вступил в дискуссию Сергей Кавтарадзе. – Вопрос очень непростой. С одной стороны, сейчас только мы начинаем осознавать и даже бороться за сохранение нового пласта из истории советской архитектуры, позднего советского модернизма брежневской эпохи. У нас в Москве даже вождь есть, Анна Броновицкая, которая впереди. Но за ней еще идет большое число людей. То есть, мы уже начинаем видеть в этих зданиях часть нашей истории. С этих позиций, вроде бы, убирать Дом Советов нельзя. С другой стороны, если его оставить, сильно будет тормозиться любое движение к восстановлению, символическому или нет, исторического центра города Калининграда, можно говорить Кёнигсберга. Есть, как мне кажется такой ход лукавый, а, может быть, и не лукавый: после стольких лет неухоженного состояния не исключено, что его придется разобрать, потому что оно не гидроизолировано, зимой оно уж точно не отапливается, остекления нет во многих оконных проемах. Может ли Дом Советов стоять? Я бы это еще проверил.

«Магистраль на Фрунзе убьет дух улицы»

После короткой, но неизбежной дискуссии на тему «Стоит или не стоит восстанавливать Королевский замок?» Александр Попадин перешел к другому заброшенному и долгое время не имевшему собственника зданию – Кройц Аптеке, а также к довоенным постройкам, оставшимся на улице Фрунзе. По мнению, Сергея Кавтарадзе, эти осколки старины ни в коем случае не стоит уничтожать, так же как не стоит превращать этот бывший парадный въезд в центр города в многополосную магистраль (такие планы имеются у мэрии города).

- Здесь у меня четкий ответ: да, стоит привязываться к двум-трем домам ради сохранения улицы. Дух города, тот самый genius loci (гений места – лат.), не только в зданиях, даже не столько в тех умилительных вещах, вроде остатков старых надписей или красиво спускающегося плюща. Дух города и в его планировке, в реках, которые в городе протекают, в их руслах, в улицах и в ширине этих улиц, потому что это не просто ширина, но и всегда определенная мера. Это очень важно. Когда я хожу и пытаюсь понять дух города, тот самый виртуальный его дух, я меряю его ногами. В какой-то мере я и улицу так замеряю, ее ширину от точки до точки, а также примерно вижу высоту до карниза, например. Это создает мои воспоминания о городе. Причем, это именно материальная часть, а не то, что я там себе вообразил или в книжке прочитал.

- Кстати, добавлю одну парадоксальную вещь, которую я услышал от специалистов-транспортников, - добавил Попадин. – Если хотите увеличить пропускную способность улицы, понижайте ее до 50 км/ч.

- Еще бы хотел сказать, что всякий город формируется его жителями, - продолжил Кавтарадзе. – Правда, есть и обратный процесс: город властен над своими жителями, он формирует под себя горожан, это такая, если угодно, мистика, но это действительно работает. Происходит это практически неизбежно. В этом смысле Калининград – замечательный пример. В силу исторических обстоятельств тут поменялось население совершенно с одного на другое, но потом мы видим, и это заметно, с моей точки зрения, как город своей какой-то мистической силой формирует из людей своих собственных граждан. Такой тут процесс. Естественно, это влияет на многое, не только на то, как люди одеваются.

«Россия справится с немецким культурным наследием»

После этого вспомнилась уже набившая оскомину тема германизации Калининграда, которая вечно навязывается некоторыми медийными личностями нашего города. На вопрос «опасно ли это явление для нашего города?» Сергей Кавтарадзе ответил, не задумываясь:

- Тут я ответ знаю сразу. Он очень простой. Как патриот своей страны, Российской Федерации, я совершено твердо уверен, что она совершенно прекрасно справится с германским культурным наследием. Никакое культурное наследие, ни бурятское, ни множество северо-кавказских, ни монгольское, китайское, да и какое бы то ни было, не будет превалировать. Это даже очень хорошо, что в этой огромной многонациональной и многокультурной стране помимо всех прочих культурных наследий будет еще и наследие Кёнигсберга. Это наоборот замечательно. По-моему, как раз немножко не патриотично сомневаться в своей стране и в ее возможности не то, что переварить, а как бы в себя включить, в том числе, и это наследие. Чего тут плохого? Наоборот это великое благо. Я могу еще продолжить на эту тему, если хотите. Если уж мы переходим на разговор про политику немного, то у меня есть совершенно четкое убеждение, что очень скоро, по-настоящему скоро, Калининград начнет играть очень важную роль для России. Понадобится нам осознание того, что мы – часть Европы. Нам понадобятся и тесные контакты. Ваш город – это замечательная площадка для таких контактов. Я, конечно, не специалист по политике, но как человек, связанный с культурой, понимаю, что это замечательное место, где русское, российское общество может контактировать с обществом европейским. Обязанность жителей Калининграда – сделать все для того, чтобы быть открытыми для европейцев. Надо, чтобы, когда они приезжают сюда, понимали, что это не какая-то суперэкзотика, а нормальная часть европейской цивилизации.

- А какую роль в этой открытости должна играть архитектура? Стоит ли новой калининградской архитектуре мимикрировать под европейскую?

- Тут какого-то универсального ответа быть не может ни от меня, ни от кого-то еще. Вот у вас на Ленинском проспекте появился интересный опыт (речь идет о реновации хрущевок – Ред.). Он, с моей точки зрения, не худший отнюдь. Главное, чтобы теперь не пришел начальник и не сказал: «Вот теперь переделываем все пятиэтажки только вот так!» Еще хуже будет, если придет такой начальник как в Москве и скажет: «Сносим все, и отдаем землю застройщику, а всех просто куда-нибудь выгоняем». В этом плане пример ваших пятиэтажек ценен в том плане, что можно показать, как можно сделать, чтобы не сносить.

Отремонтированная хрущевка на Ленинском проспекте.

Фото: Александр КАТЕРУША

От сноса выиграет застройщик, но не жители

При разговоре о сносе домов сразу вспомнился Зеленоградск, где власти составили список из 23 домов под расселение. Часть их приспособят под что-то коммерческое, но большинство все-таки демонтируют, вместе с тем самым духом старого приморского города, о котором наш московский гость упоминал еще в самом начале разговора.

- Во-первых, - подхватил эту тему Кавтарадзе, - чтобы бороться за историческую застройку, надо стать гражданами города. Один из примеров, пусть это еще не победа, коллективное негодование москвичей. Возмущение было такой силы, что президент страны публично выступил и заявил, что в этой редакции он закон не подпишет. Во-вторых, наши большие города сейчас превращаются в такие Ноевы ковчеги. То есть, если ты хочешь зарабатывать деньги, обучить детей в хорошем месте, то нужно приехать, например, в Москву. Это ненормальная ситуация, по большому счету, потому что остается достаточно пустых пространств у страны, и в провинции остаются менее инициативные люди. Теперь вернемся к Зеленоградску. Люди, которые продавливают решения по сносам, не понимают, что они лишают город истории. А это тоже своего рода капитал. Капитал Зеленоградска в том, что у него есть историческое наследство. Получается, когда эти исторические дома сносят, чтобы на их месте построить что-то «разумное», то действительно кто-то добывает из этого финансы. Он монетизирует этот ресурс, забирает его себе, но потом этот ресурс кончается. Вы снесли, допустим, три дома и построили свой. Он в историческом месте пока еще будет стоить денег. Снесли потом 11 домов, и исторического места уже меньше. Далее вы сносите все дома, и новое уже ничего не стоит. Тот, кто построил, тот успел деньги забрать, а мы с вами остаемся без всего.