Умерла французская писательница Анн Голон: ее читали все, от рядовых работниц до кандидатов наук

Ее читали все. От рядовой работницы, спешившей в выходные на дачу до кандидатши наук из института мировой литературы. Фото ТАСС/ Виталий Белоусов

Многие сейчас примутся закидывать свежеусопшую помидорами, крича что книга ее бездарна, а сама по себе история вечнопривлекательной во всех уровнях потасканности женщины - неправдоподобна и дурна.

Не буду никого отговаривать. Сто пятьдесят миллионов проданных книг во всем мире (не считая кучи пиратских) - говорят сами за себя. А кроме того надо признать, что эта потеря для российских читателей не рядовая. Имя Анн Голон не пустой для сердца звук. Дело даже не в том, что муж ее - Всеволод Голубинов был русским. "Анжелика", их совместный ребёнок, пришедший под развал Советского союза в виде тринадцати томов, помог выжить не одной постсоветской семье.

Ее читали все. От рядовой работницы, спешившей в выходные на дачу до кандидатши наук из института мировой литературы. Как рассказывала подруга-библиотекарь, кандидатки страшно стеснялись произносить слово "Анжелика" и, нагрузившись в библиотеке ИМЛИ учеными томами для научной работы, будто бы между делом спрашивали "ну и ерунды какой-нибудь. Есть что новое?"

Довольно скоро библиотекари научились понимать, какая именно ерунда требуется.

Помогла "Анжелика" и начинающим предпринимателям. Писательница Ольга Славникова как-то вспоминала о том, что в девяностые занималась книжной торговлей. В день с кузова грузовика удавалось распродать целую машину книг.

Да вроде и не было ничего в этой Анжелике. Ну красивая, ну любила хромоногого Жоффрея, делала карьеру через постель. Подобно чеховской Душечке - заряжалась полезным от любого своего кавалера, будь это даже насильник или нелюбимый, но влиятельный муж. Не бог весть что. Но пришлась по сердцу нашим теткам.

Во-первых ясно-понятно, привлекал секс на шёлковых французских простынях. Советских женщин, имевших за всю жизнь одного мужа и интрижку раз в жизни где-нибудь на курорте в каких-нибудь кустах, это конечно, завораживало. Привлекала якобы историческая подоснова романа. Благодаря Анжелике наши бабы стали считать себя не только великими психологинями, но и специалистками по истории Франции семнадцатого века. Ну и самое главное, история авантюристки была так запутанна и насыщенна, что каждая дама находила как минимум два, а то и двадцать совпадений с собственной биографией.

В девяностые, в разгар лоточной торговли книги Анжелики продавались на столиках вперемешку с цветами и колготками. Причём, по цене колготок. Тетки долго выбирали, что купить и в итоге брали "Анжелику". Чтение успокаивало, спасало. Два часа езды в электричке не надо было думать о том, чем накормить детей. В волшебной сказке неутомимая Анжелика легко и просто находила выходы из самой клоачной клоаки. Варить шоколад на продажу, отдаться мешку денег, отдаться в наложницы, полюбить нелюбимого. Легко и без угрызюк. Сильно утешало то, что богатые тоже плачут. И богатых было даже жалко, ведь дело происходило давно.

А ещё "Анжелику" должны благодарить российские мужчины, тягавшие книги у своих жён. Героиня спасла от развала не одну семью, научив наших мужчин корректно и изысканно оправдываться по поводу измен. "Когда долго ешь сладкое, хочется квашеной капусты". Этими словами муж Анжелики красавец Жоффрей отбрехался от жены. Фраза пошла в народ, правда, в чуть изменённом виде: "когда долго ешь сладкое, хочется селедочный хвостик". Так до сих пор говорят некоторые мужчины своим женам. Мол, дорогая, ты такая сладкая, что не обессудь, сама Анжелика завещала...

Так хочется сказать и про саму тринадцатитомную Анжелику.

Ты была отличным селёдочным хвостиком, дорогая.

За что и спасибо.