Почему у Калининграда не получилось стать Гонконгом
У Калининграда не было ни малейшего шанса стать Гонконгом.
Фото: Александр Подгорчук
Широко разошлась одна из последних цитат Леонида Парфенова. "У нынешней Калининградской области с тогдашней Литвой и тогдашней Польшей старт был более-менее одинаковый. Где они, спустя 20 лет, и где Калининградская область? Всем же обещали Гонконг на Балтике? Глубоко депрессивный регион, который сам себя не кормит", - сказал телеведущий в одной из программ на ютубе.
Разговоры про несостоявшийся Гонконг на Балтике и сравнения с Прибалтикой и Польшей (не в пользу Калининграда, разумеется) я слышу уже не первый год. В разных вариациях. Однажды московский знакомый меня вообще оглушил экспрессией:
- Ну вот, 2017 год. Есть Эстония, где средняя зарплата 1300 евро, и есть Калининград, где 28 тысяч рублей, а то и меньше. Как же так? Одинаковые географические условия. У них получилось, а у вас нет.
Оставим за скобками то, что получилось у Эстонии, - а также у Латвии и Литвы (подозреваю, не все, что хотелось, иначе молодежь не убегала бы в Ирландию, Британию и прочие государства "старой" Европы), - поговорим о Калининграде. Впервые про "Гонконг на Балтике" я услышал в середине 90-х годов прошлого века. Я учился в университете, читал умные статьи в экономических журналах, и тогда мне казалось, что это реально. Взрывной рост экономики, небоскребы по берегами реки Преголи и так далее. А почему бы и нет? Девяностые при всех недостатках - это романтическая эпоха. Тогда многие мечтали, я тоже мечтал. И закон об особой экономической зоне - это, казалось, был первый шаг на пути к Гонконгу. Но первый шаг остался по сути единственным: он привел к дикому росту контрабанды и теневой экономики, хотя, - и в этом главная заслуга закона об ОЭЗ, - он позволил Калининграду выжить после развала Союза и встать на новые экономические рельсы. При этом до Гонконга было так же далеко, как и в перестроечные годы, когда эти разговоры только начинались.
Позже я понял, что все эти разговоры были не более чем штампом, красивой сказкой, ели хотите, потому что Гонконг априори не мог появиться там, где находится главная база военно-морского флота. И вообще - в стратегически важном с военной точки зрения регионе. Излишне либеральная экономика сразу вступала в противоречие с закрытостью региона, с его военной специализацией. Военный форпост мог превратиться в Гонконг только в том случае, если бы Россия вступила в Евросоюз и НАТО. Этого не случилось, поэтому все разговоры о том, что у калининградцев не получилось, а у эстонцев и литовцев получилось, они довольно странные. Калининградская область - это не отдельное государство. И получиться что-либо здесь могло только если бы это было нужно федеральному центру. Допустим, если бы в начале 90-х снизили бы в два раза налоги, сделали бы безвизовый въезд для иностранцев, открыли бы границы и так далее, регион, вероятно, сегодня был бы другим. Но этого не сделали и не сделали в первую очередь потому, о чем я написал выше. Гонконг и форпост - это, если позволите, два полюса, две диаметрально противоположные концепции развития.
Однако текущее состояние дел не дает повод хоронить Калининград и говорить о "глубоко депрессивном регионе, который сам себя не кормит". Во-первых, уже практически кормит (если в последние кризисные годы сто-то и росло, так это агропром и жилищное строительство). Во-вторых, в "глубоко депрессивном регионе" никогда не будет отмечено положительное миграционное сальдо. Прирост населения Калининграда за десять лет составил 54 тысяч человек, население области выросло на 57 тысяч. В то время, как, допустим, Вильнюс вырос только на пять тысяч человек, а Рига и вовсе потеряла 80 тысяч населения. В-третьих, в "глубоко депрессивном регионе" вряд ли станут проводить матчи чемпионата мира по футболу. Я не собираюсь нахваливать Калининград и называть его главной точкой экономического роста в России, это, конечно, не так. Но и опускать регион ниже плинтуса также не буду, потому что это вранье.
Калининград - это крепкий середнячок российской премьер-лиги. Таковым и останется в ближайшей перспективе. Хотя мы, конечно, хотим большего.