"Я бы этого Волкера палкой по спине огрела бы за такую брехню!". "КП" встретилась с бабушкой, которую США представили жертвой российской агрессии

"Передайте этому Волкеру, что он лжец," - просит дончанка баба Маша с передовой.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Не так страшны обстрелы с "Градов", как бесконечные потоки циничной информационной лжи, от которой некуда спрятаться – это подтвердит каждый дончанин. Только ленивый не сделал себе гешефт на горе Донбасса.

Экспедиция «антифейк»

5 октября весь мир облетела фотография донецкой бабушки, которую американский дипломат, специальный представитель Государственного департамента США по вопросам Украины - Курт Волкер выставил, как жертву российской агрессии. Вот, что он написал в своем Твиттере под ее фото: «Это одна из жертв российской агрессии на востоке Украины. Мы можем остановить эти страдания, если Россия захочет выбрать #мирдляУкраины».

Скрин со страницы Курта Волкера в Твиттере. Вот как подписал он это фото: «Это одна из жертв российской агрессии на востоке Украины Мы можем остановить эти страдания если Россия захочет выбирать».

Присмотревшись к фото, узнаю бабушку с Трудовских, к которой мы не раз приезжали вместе с волонтером Андреем Лысенко. Он привозил ей помощь. Ей и еще 13 таким же несчастным, которые вынуждены жить в бомбоубежище шахты Трудовской, чтобы спастись от ежедневных обстрелов ВСУ. Обстрелов как раз с подачи Америки и самого Курта Волкера. Но такова природа лжи – вор всегда громче всех кричит: «Держи вора!»

Еду на Трудовские с фотографией бабушки и написанным под ней высказыванием Волкера. Солнечный октябрь скрашивает даже передовую и не верится, что отсюда меньше километра до украинских позиций. Здесь на поверхности куда теплее, чем в бомбоубежище, куда я спускаюсь по каменным ступеням.

Четыре года в бомбоубежище

Убежище это построено на совесть еще в советские времена. Внизу у входа усиленная гермо-дверь с колесом, которая защитит даже от взрывной волны. Само убежище состоит из просторных залов с высокими потолками и способно вместить несколько сотен людей. Догадывались ли те, кто его строил в 50-х годах, для какой войны оно пригодится и от чьих обстрелов тут придется прятаться?

Герметичная дверь защищает убежище от обстрелов ВСУ.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Уже четыре года здесь постоянно живут те, чьи дома разрушила украинская армия – жители многострадальных Трудовских. Их кровати, аккуратно заправленные, стоят вдоль стеночки. Над каждой кроватью икона, а рядышком оборудован кухонный уголок. Тут и спят, и кушать готовят в тусклом свете ламп – друг у друга на виду, одной семьей. Есть общий санузел, есть вода – жить можно, если бы не постоянные холод и сырость.

Здесь в убежище армейский порядок, поддерживают его все жители.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Нехитрый быт жителей убежища.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Порядок здесь исключительный, у некоторых дома, где и жильцов меньше, и комфортные условия есть, ногой не переступить, а тут, как в армии. Усиливают впечатления плакаты по гражданской обороне, сохранившиеся с советских времен – бравые летчики, танкисты, военная техника. Я помню такие плакаты с детства. Все это когда-то создавало ощущение особой защищенности и какой-то незыблемости мира.

Эх, если б вы знали, ребята, с кем будет воевать Украина!

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

С того времени на стенах остался плакат с законом Украины о гражданской обороне, гласящий, что жители Украины имеют право на защиту своей жизни и здоровья от последствий катастроф, стихийных бедствий и могут требовать от правительства Украины реализации этого права. Звучит этот закон здесь на Трудовских особенно издевательски, но в убежище на него давно никто не обращает внимания.

Положения этого закона звучат тут, в убежище на Трудовских, с особенным цинизмом.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Сейчас, днем, многие из жителей убежища отправились по делам: кто - на рынок, кто - проведать бывшие жилища, что-то взять из теплых вещей, кто – на работу. Без труда нахожу нашу бабушку. Марье Ивановне Шевченко 86 лет, ходит она резво, опираясь на палочку. На печке в сковороде у нее готовится нехитрый обед – тушенные овощи.

Отходила бы Волкера палкой

Показываю ей фотографию и перевожу на русский слова Волкера. Марья Ивановна даже села на кровать в изумлении, держа в дрожащих руках фото.

- Это вы на фотографии? – спрашиваю ее.

- Я, - отвечает она.

Не узнать тут Марью Ивановну сложно.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Да, там и сложно не узнать ее импровизированное лежбище, с перегородкой, за которой в головах маленькая печка. А сама бабушка ходит в той же самой синей кофте, что и на фото. Позже она даже варежки отыскала, в которых спит в самые лютые холода и в которых она на той самой фотографии.

- Вот господин Волкер, американский политик, использует ваше фото, чтобы обвинить Россию, мол это ее армия загнала вас в подвал, - поясняю ей.

- Если бы могла дотянуться только, я бы этого Волкера вот этой самой палкой по спине огрела бы за такую брехню. Это надо же такое выдумать?! Я курицу в жизни никогда не резала, а его бы стукнула, признаюсь, – возмущается она, воинственно потрясая своей клюкой. – Нас ежедневно обстреливает украинская армия, как раз с подачи американцев. У меня квартира была – теперь в ней разбиты кухня, нет балкона и ни одного окна. Все летело с украинских позиций. И я, в таком возрасте вынуждена жить в постоянной сырости. А на днях был такой обстрел, что даже в нашем убежище двери шатались и все гудело. Разве я могла подумать, что доживу до такого времени, когда в нас будет стрелять собственная армия?

Есть даже душ. Вот только, как в нем купаться в холоде подземелья?

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Киндеры, капут!

- А вы и Великую Отечественную войну помните, бабушка? – спрашиваю ее.

- Еще бы не помнить! Жили мы тут же в Донецке, на улице Кирова, - рассказывает она. - Мне было 8 лет, другим детишкам и того меньше. Помню, вокруг руины, наш дом разрушен немцами, все сгорело. Мы раздеты-разуты на февральском морозе жмемся к друг другу. А метель была страшная! Нас практически сугробом накрыло. Помню самолет, низко летящий над нами и немца. Он высунулся, увидел нас и крикнул, что нам капут. Он назвал нас, детей, по-немецки «киндерами» и сказал громко «Капут!» Я этот его капут и до сих слышу, как глаза закрою. Мы поняли, что сейчас нам конец. Как вдруг услышали взрыв, самолет этого немца взорвался в небе, а на землю посыпались осколки. А теперь нам капут устраивают наша же украинская армия, это изверги. А еще мы видели, как немцы наших людей живыми кидали в ямы, засыпали известью, а с бочки заливали водой. Я никогда не забуду, как мужчину одного фашисты кинули в яму, а он кричал оттуда: «Дети мои, простите меня. Мы победим!»

Розы донецкого бомбоубежища.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Сашка

Бабушка выглядит страшно расстроенной. Вдруг из-за ее спины выныривает мальчишка – внук Марьи Ивановны.

- А у вас лего нет? Я о нем так мечтаю! С черным дракончиком чтобы! А то я вместо лего играюсь домино, - скороговоркой выпаливает 4-классник Сашка и указывает мне на хитрые лабиринты из затертых костяшек домино.

Сашка мечтает о Лего и ничего не боится.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Сашу воспитывает одна мама, пока она на работе, внук ютится у бабушки в бомбоубежище. Тут у него раздолье – под ногами трутся кошка с котенком, лохматая собачка, а еще есть запасной выход из убежища – пологий склон, по которому так прекрасно сбегать вниз.

- Пойдемте, я вам покажу, - Сашка хватает меня за руку, выводит из стылого бомбоубежища, и мы оказываемся на залитом солнцем склоне, усыпанном листвой, – Вечером тут часто стреляют. А мы рядом тут с мамой живем, у нас еще квартира целая. Мы как-то ночью спали, что-то как бахнуло, потом еще, мама меня схватила, и мы в коридоре сидели долго. Но вообще я не боюсь, привык уже.

Дед Мороз и Снегурочка украсили стены убежища, как надежда на чудо.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

- А ты почему не в школе? – спрашиваю Сашку.

Парень тут же теряет ко мне всякий интерес и убегает. Нашла что спросить!

- Приболел он, кашляет, потому пока дома со мной, помощник мой, - улыбается Марья Ивановна. – А учится хорошо – на «4» и «5».

Сашкин друг - котенок по имени Зебра.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Накажите их!

За перегородкой кто-то стонет. Заглядываю туда. Пожилая женщина, укутанная в платки, лежит под одеялами, в ногах сидит ее дочь Лина.

- Это моя мама Анна, ей 80 лет. Тоже четыре года живем в убежище без солнечного света и в сырости, - говорит она бесцветным голосом. – Мама постоянно болеет, сейчас у нее отеки ног, и она уже неделю не выходит на улицу. Нам очень нужен обогреватель. А в своей квартире мы давно уже жить не можем – крыша разбита, окон нет. И конца-края этому издевательству не видно. Когда уже заставят Украину опомниться?

13 человек одной семьей уже четыре года живут в бомбоубежище, их дома разбиты украинской армией.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

- Но ты уж, деточка, постарайся, напиши правду, накажи лгунов! Пусть знают, Россия нас ничем не обидела, ничего, кроме добра, мы от нее не видели и это ж надо так все перекрутить, - просит меня на прощание Марья Ивановна. - А Украина мало того, что обстреливает, так еще и пенсию мою отняла – я с июля 2014 года ее не получаю, а ехать куда-то через блок-посты, чтобы доказать свое право на заработанную пенсию на 87-ом году - здоровья у меня нет. Пусть подавятся. А победа будет все равно наша, вот увидишь!

"Накажите их за ложь!" - просит 86-летняя Марья Ивановна.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

По пути с Трудовских замечаю камни, которыми огорожен угол одного из домов. Одной из каменных глыб чья-то умелая рука придала человеческий облик.

Бывают камни с человеческим лицом. А бывают люди с каменными сердцами.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

А за терриконом, с той стороны, наоборот, люди с каменными сердцами уже четыре года уничтожают Донбасс, совершенствуясь с помощью Америки, как это сделать изощренней.