Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Общество31 октября 2019 22:00

Доктор, пропишите мне смерть — 2

После заявления министра здравоохранения Скворцовой об эвтаназии, спецкор "КП" Дина Карпицкая снова вернулась к этой сложной теме
В России эвтаназия под запретом. Но так или иначе эта тема постоянно всплывает в информационном пространстве

В России эвтаназия под запретом. Но так или иначе эта тема постоянно всплывает в информационном пространстве

Фото: EAST NEWS

В эфире Радио «Комсомольская правда» министр здравоохранения Вероника Скворцова затронула очень непростую для всех тему эвтаназии. Она сказала, что в первую очередь сами люди должны решать, готово наше общество к такому или нет. Ее слова и вообще возможность эвтаназии в нашей стране бурно обсуждались на сайте kp.ru.

«Комсомольская правда» уже не раз поднимала эту сложную тему. В прошлом году был опубликован большой материал нашего автора Дины Карпицкой. С той поры дня не проходит, чтобы ей не приходили личные сообщения от желающих уйти из жизни.

В России эвтаназия под запретом. Но так или иначе эта тема постоянно всплывает в информационном пространстве. Не дают покоя и новости с Запада из тех стран, где добровольный уход из жизни легализован. Добровольно ушла из жизни паралимпийская чемпионка 40-летняя Марике Верворт. В Бельгии. Летом в Голландии также прибегла к эвтаназии 17-летняя голландка Ноа Потховен. К сожалению, сотни людей хотели бы последовать их примеру.

Эвтаназия бурно обсуждается по всему миру во всех слоях общества, в интернете. Люди думают, добро все это или зло. Про Ноа говорили, что на самом деле она тяжело больна — отказывали внутренние органы и жить ей и так оставалось недолго. В зарубежной прессе одни издания писали, что девушка даже не сообщила о своем решении родителям. Сделала все сама, тем более, что в Бельгии это возможно. Возраст принятия решения 17 лет. Другие — что она активно обсуждала свою будущую смерть в Инстаграм. Паралимпийская спортсменка свое отношение к добровольному уходу из жизни высказала уже давно. Она говорила, что возможность эвтаназии помогала ей жить.

Тема очень неоднозначная и волнительная. Мой материал «Доктор, пропишите мне смерть» дался мне непросто. Тяжело писать про безысходные ситуации, в которых легко можешь оказаться сам. А во время радиопередачи на эту тему моя соведущая так расчувствовалась, что даже заплакала (Лен, прости, что выдаю наш маленький секрет).

Но то, что произошло дальше вообще выбивает из колеи. Я и не думала, что мне придется лицом к лицу увидеть тех, кто всеми силами ищет возможность безболезненно и быстро уйти из жизни. Но с тех самых пор не проходит и недели, чтобы мне не приходило письмо или не поступал звонок от умирающего или его родственника.

Люди умоляют дать контакты зарубежных клиник, закрытых групп в рунете, телефон того самого подпольного эвтаназиста... рецепты смертельных ядов. Мне пришлось лицом к лицу столкнуться с теми, кто мечтает о смерти. И это не про суицид, нет (им-то как раз помощь не нужна). Это очень больные, а часто и очень одинокие люди. Те, кому совсем-совсем не мила жизнь. И я не знаю, что делать.

*** На ты со смертью

«Добрый вечер меня зовут М. Я болею 10 лет параноидальной шизофренией. Я прошу вашей помощи. Вы писали статью о безнадежно больных людях. Я в муках живу очень долго постоянные госпитализации в психиатрическую больницу, бывало по 8 месяцев не мог выйти из квартиры, стал обузой для матери, она меня ненавидит. Скажите, разве это жизнь? Поймите, я уже давно не человек, животное, которое ненавидит каждую минуту своей жизни. Последние 6 месяцев я лежу на кровати, даже телевизор не могу смотреть. Я знаю, что меня ждет ад в каком-нибудь приюте, где меня заколют препаратами до безжизненного состояния. Мне уже не помочь, умоляю помогите связаться с людьми которые продадут препарат. Все.»

«Добрый день! Вы корреспондент «КП»? Если да, то у меня к вам вопрос. Вы писали про людей, которые помогают уйти людям из жизни? Можете поделиться контактами? Вопрос жизни и смерти для больного родственника. Рак легких, терминальная стадия. Мучается очень»

Подобных писем приходило и приходит очень много. Одна девушка нашла меня в Instagram и писала комментарий под каждой фотографией.

Автору пришлось лицом к лицу столкнуться с теми, кто мечтает о смерти

Автору пришлось лицом к лицу столкнуться с теми, кто мечтает о смерти

«Дина, милая, помоги. Где эти группы, про которые ты писала? Как мне найти этого подпольного эвтаназиста, с которым у тебя интервью в тексте? (речь о человеке, который здесь в России за деньги консультирует желающий уйти из жизни — авт). Я очень мучаюсь, очень. Смотри, сколько таблеток приходится принимать каждый день (фото горсти разноцветных пилюль). А это моя ежедневная аффирмация». Девушка скидывает фото, где на листочке корявым почерком написано «Я сильнее боли».

Я спросила, что с ней случилось и могу ли я хоть как-то помочь.

- Ой, ничего интересного. Жила была девочка. Вот такая же как ты....стремилась к чему-то... зачем-то... столько было планов и амбиций. Принципов. А потом в один день — все. Один день, Дина! Все отвернулись. И даже родственники. И она в одиночестве и боли доживает свои дни. Я написала в Швейцарию в клинику. Они прислали мне письмо, что эвтаназия стоит у них более 8000$. Таких денег у меня нет. В интернете продают какой-то порошок, за $4000. Я могу рискнуть, но это все мои деньги. Говорю тебе как есть. А если порошок не поможет?

Я предложила помощь с устройством в хоспис.

- Я и так сейчас в хосписе, - горько усмехнулась она .

Эта девушка писала мне несколько месяцев подряд. Иногда мы просто болтали о своем о девичьем. Иногда она снова и снова умоляла, или откровенно требовала у меня контакты этого консультанта. Умереть как можно скорее, была и есть ее навязчивая идея.

Пишут внуки умирающих от рака бабушек и дедушек. Просила жена за мужа. Написала молодая девушка (18 лет).

- Я мыслю прогрессивно и понимаю, что эвтаназия — это нормально. У меня мама... короче умирает. Конечно, это плохо, что я сейчас не могу обеспечить ей достойный уход из жизни в Швейцарии. Но такие обстоятельства...

Причем я уже только по стилю письма научилась определять, это сам желающий совершить эвтаназию, как бы он не врал и не придумывал. Или это родственник умирающего.

Честно скажу, я никому из просящих так и не дала никаких контактов. И не только потому, что в России все виды помощи в смерти строго противозаконны (понятия не имею, считается ли преступлением дать контакт подпольного эвтаназиста). Я поняла, что не могу, не хочу способствовать тому, чтобы человек ушел из жизни. Даже косвенно.

Люди умоляют дать контакты зарубежных клиник, закрытых групп в рунете, телефон того самого подпольного эвтаназиста

Люди умоляют дать контакты зарубежных клиник, закрытых групп в рунете, телефон того самого подпольного эвтаназиста

Баба Галя

Но интернет-собеседники — это одно. Они виртуальные, я их не вижу, хотя и очень сочувствую. А одна бабушка разыскала меня лично. Две недели пока я была в отпуске она терроризировала редакцию. Искала меня. Трясла газетой с заметкой про эвтаназию. Несколько коллег моих с ней пообщались, ничего не поняли. Бабуля почти полностью глухая.

Когда я к ней вышла, она посмотрела на меня, как на спасителя. И только сказала:

- У меня сестра 93 года никак не может умереть. Дайте адрес клиники. Вы все понимаете.

Мы поднялись наверх. Бабушка плакала беспрестанно то ли от горя, то ли от радости, что меня нашла.

- До Путина, наверное, проще дозвониться, - причитала она. - Вы все поняли, Дина, да? Мне нужен адрес клиники где делают эвтаназию.

Нине Сергеевне 95 лет. Москвичка, всю жизнь работала на заводе в шумном цеху, потому и слух потеряла. Сказала, что ее старшая сестра умирает от рака пищевода, 4-я стадия, шансов никаких, адские мучения, ничего не помогает. Дети все переехали в Америку и связь с ними потеряна.

Статью в "Комсомолке" женщина выучила наизусть

Статью в "Комсомолке" женщина выучила наизусть

Фото: Дина КАРПИЦКАЯ

- Я вам заплачу, только помогите. Где эта клиника?

- В Швейцарии она и поехать туда стоит около 800 000 рублей. У нас в России таких нет и не может быть. Это противозаконно, - писала я ей на бумажке.

- Ну я вам заплачу. Помогите, вы же общались с доктором. Через интернет? Это как? У меня нет интернета, и телефона нет. Вашу статью моя сестра выучила наизусть. Она очень просит. Вы же вот брали интервью у какого-то доктора, который помогает всем за 50 долларов, мы посчитали, это 30 000 (бабули так далеки от реальности, что даже в курсах валют не ориентируются - ред.). У нас есть деньги. Вы только адрес клиники дайте мне.

Кое-как мне удалось все же объяснить суть - легально никак. Доктор, что у меня в заметке, просто энтузиаст, который консультирует желающих умереть, откровенно нарушая закон. И я не знаю ни его имени, ни телефона. Ничего!

- Почему у нас в стране таких клиник нет? Скажите? Я никуда не уйду. Соедините меня с этим доктором. Ой, что же я буду делать. Я не хочу нелегально, мы думали есть клиника... Помогите, Диночка, умоляю. Можно я вам позвоню вечером? Вы не хотите просто мне говорить про клинику, вы боитесь. Я вам позвоню, можно?

На следующий день я поехала домой к этой бабуле. Я уже договорилась с хосписом, ее сестру должны были принять туда сразу же. Нина Сергеевна ждала меня у подъезда (с утра, чтобы не пропустить).

«Я прожила прекрасную жизнь, теперь хочу поскорее умереть»

Но дома никакой больной сестры не оказалось. Бабушка села на стул, тяжело вздохнула и рассказала мне правду:

- Это мне надо умереть. Мне 96 лет скоро. Скажи, зачем и для чего я живу? Вот зачем? Какая от меня польза? Я целыми днями одна, одна. Кошка была, но умерла. Готовить не кому, о себе что ли только заботиться? Но какой в этом смысл? Я уже хочу на тот свет. Я прожила прекрасную, интересную жизнь. Работала главным энергетиком завода, ездила в туристические поездки. Я весь мир увидела еще при СССР. Бывала во Франции, в Италии, в Японии, в Англии. Муж у меня был прекрасный, он умер 10 лет назад и вот с тех пор я не живу, а мучаюсь. Ходить тяжело, поговорить с кем-то не могу толком, потому что глухая. Подруги и друзья все поумирали. А я все живу и живу. Это такая мука.

Выясняется, что у Нины Сергеевны есть 70-летний сын. Он навещает ее каждые выходные и давно уговаривает переехать к нему в деревню под Москвой.

Есть много людей, кто мечтает о смерти. И это не про суицид, нет (им-то как раз помощь не нужна). Это очень больные, а часто и очень одинокие люди

Есть много людей, кто мечтает о смерти. И это не про суицид, нет (им-то как раз помощь не нужна). Это очень больные, а часто и очень одинокие люди

Фото: EAST NEWS

- Куда мне переезжать в таком-то возрасте? Там у него жена, она меня не любит, мы будем друг друга раздражать. Если я умру, то и сыну легче будет. Так где этот доктор? Он может ко мне сюда приехать?

- Нет. Никто к вам сюда не приедет. У нас Россия, а не Швейцария.

- Зачем же ты написала эту статью? Для кого? Для Швейцарии что ли? Диночка, у меня вопрос серьезный и я не шучу (мне и правда Нина Сергеевна не показалась сумасшедшей или в маразме), вот сейчас мне окна поменяют в конце апреля. Это не я сама меняю, Москва должна быть красивой, пришла разнарядка всем старые рамы поменять на новые. И я уже могу спокойно умирать. Мне в мае 96 должно исполниться, и я очень не хочу до них дожить.

Я целый вечер просидела у нее. Бабуля и плакала и смеялась. Показала мне свои ордена, фото из заграничных поездок. Вспоминала военное детство, как немцы убили родителей, братьев и сестер. Какой была Москва после войны. Про завод свой родной вспоминала.

- Он тут рядом был. Теперь там построили жилой комплекс, я хожу и даже отворачиваюсь. Такое место загубили.

- Нина Сергеевна, может я помогу вам попасть в хороший дом престарелых? Ну правда, вам еще жить и жить! Там заведете себе подруг, может даже жениха найдете?

- Что ты, что ты! Не хочу я туда, уже бывала. Я ничего не говорю, условия прекрасные, еда, концерты. Но я у себя дома хочу спокойно умереть. Я может не прямо завтра, но мне будет легче, зная, что могу если что принять ампулу и все кончится. Ты мне поможешь?

Я уехала, оставив ее без ответа. После этого Нина Сергеевна звонит мне с завидной регулярностью. Плачет в трубку, я пытаюсь ей ответить, кричу на всю редакцию по 5 раз повторяя слова, чтобы она хоть что-нибудь услышала и поняла. Пару раз еще она была в редакции, но ни разу меня не застала. Обещает еще приехать и ждать внизу до победного. И ведь будет сидеть.

Я просто в растерянности... В первой публикации я попыталась найти ответ на вопрос, что же такое эвтаназия — высшее проявление гуманности, или преступление. И не нашла его. Спустя эти месяцы от ответа я еще дальше.

Протоиерей, основатель и руководитель Санкт-Петербургского детского хосписа Александр Ткаченко:

- Понятно, что в нашем обществе новость о том, что ребенок решил уйти из жизни, а законодательство Нидерландов и медики позволили это желание осуществить – не могла не вызвать шока. Санкт-Петербургский Детский хоспис более 15 лет помогает детям с тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, и я могу точно сказать, что желание жить, дружить, познавать мир до последнего момента остается у ребенка, в каком бы он ни был состоянии. Психологическая, социальная, духовная помощь рассматривает ребенка не только как отдельную личность, но и как часть семьи, и профессионалы никогда не рассматривают проблемы ребенка в отрыве от его близких. Травма ребенка, болезнь, смерть – всегда отражаются на жизни его родных и зачастую полностью меняют жизнь семьи. Последствия эвтаназии не заканчиваются со смертью человека. С этой точки зрения помогать ребенку уйти из жизни вопреки желанию его родителей – это очень страшная практика.

Не могу судить о работе специалистов, работавших с Ноа Потховен. Новостные выпуски явно дают недостаточно информации, чтобы ответить на возникающие вопросы: какие специалисты работали с девушкой и ее семьей? На основании чего было принято решение о том, что дальнейшая работа бесперспективна? Как будут жить родители ребенка, зная, что их дочери уйти из жизни оказалось проще, чем продолжать жить? Вопросов – много, ответов - нет.

Эвтаназия бурно обсуждается по всему миру во всех слоях общества, в интернете. Люди думают добро все это или зло

Эвтаназия бурно обсуждается по всему миру во всех слоях общества, в интернете. Люди думают добро все это или зло

Фото: EAST NEWS

В России тема эвтаназии вызывает, наверное, самые острые дебаты. Мое мнение осталось неизменным. Я считаю, что нельзя всерьез обсуждать возможность легализации эвтаназии в России, пока мы не преодолели табуированность темы смерти и не научились говорить о ней Ведь у нас каждый человек может легко рассказать, что такое хорошая жизнь, но вопрос «что такое хорошая смерть?» вызывает часто отрицательную реакцию и нежелание продолжать разговор.

В то же время я прекрасно понимаю, почему люди просят об эвтаназии. Для человека, столкнувшегося с отсутствием качественной паллиативной помощи, эвтаназия представляется ужасной, но иногда единственной альтернативой страданиям, боли и унижению в конце жизни.

Я сталкивался с тем, что люди, даже в Москве и Петербурге, где, казалось бы, паллиативная помощь развита лучше других регионов, не могут получить ее. Пример 95-летней дамы, мечтающей об эвтаназии, приведенный в статье – очень показателен. С похожей ситуацией ко мне обращалась моя коллега из Москвы, которая не смогла получить помощь для своей тяжелобольной бабушки. Много запросов о помощи поступает и из других регионов.

Но, на мой взгляд, общество не должно соглашаться с подменой принципов гуманизма и принимать убийство в качестве альтернативы помощи. На мой взгляд, мы не можем говорить о легализации эвтаназии, пока не создали доступную и качественную систему помощи тяжелобольным людям.

А пока у нас практически нет качественной помощи, эвтаназия все равно остаётся убийством не только с точки зрения законодательства, но и с точки зрения религий.

Я сейчас начинаю новый проект и планирую создать взрослый хоспис, который будет помогать не только тем, у кого есть онкологический диагноз, а всем, кто нуждается в паллиативной помощи. Мечтаю создать такое учреждение, в котором существование человека на Земле до последних минут будет наполнено жизнью, а не страданием или болью. С созданием детского хосписа все получилось так, как я мечтал. Уверен, и со взрослым хосписом получится.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

В России набирает обороты подпольная эвтаназия

Корреспондент «Комсомолки» Дина Карпицкая разбиралась, помощь в добровольном уходе из жизни — это проявление гуманности или преступление [подкаст, опрос "КП"]