Премия Рунета-2020
Калининград
+3°
Boom metrics
Общество5 июня 2020 16:58

Дело врачей Белой и Сушкевич в Калининграде: суд вызывает присяжных, стороны ждут справедливого приговора

В скором времени в Калининградском областном суде начнется громкий процесс
Елена Белая обвиняется по статье "Умышленное убийство".

Елена Белая обвиняется по статье "Умышленное убийство".

Фото: Александр Подгорчук

8 июня в Калининградском областном суде в закрытом режиме пройдет отбор присяжных заседателей, которые вынесут вердикт обвиняемым в убийстве новорожденного врачам Елене Белой и Элине Сушкевич. Выбрать требуется 8 присяжных, а также запасных. Перед началом процесса «Комсомолка» спросила у адвокатов сторон – что они ждут от суда присяжных.

«НЕЛЬЗЯ ЗАРАНЕЕ ФОРМИРОВАТЬ МНЕНИЕ ПРИСЯЖНЫХ»

На вопросы «Комсомольской правды»-Калининград» ответила адвокат матери умершего младенца Лариса Гусева.

- Вы удовлетворены ходом следствия?

- И потерпевшие, и я полностью удовлетворены. На мой взгляд, следствие проведено качественно, с соблюдением требования закона, учтены все моменты произошедшего.

- Как вы и ваша подзащитная отнеслись к тому, что дело будут рассматривать присяжные заседатели?

- Возможность рассмотрения дел данной категории судом присяжных предусмотрена законом и является правом подсудимого. И потерпевшие, и я совершенно спокойно к этому отнеслись. Главное, чтобы суд объективно разобрался в ситуации и был вынесен справедливый приговор. На мой взгляд, избрав суд присяжных, подсудимые и их защитники должны перестать давать интервью направо и налево, причем с приведением некоторых материалов дела. Потому что в условиях свободного доступа к информации они тем самым нарушают закон, заранее формируют мнение возможных присяжных.

В соответствии с законом присяжные решают вопрос факта: было ли или нет событие, виновно ли лицо и заслуживает снисхождения, при этом характеристика личности (отрицательная и положительная) до присяжных не доводится. Подсудимые - и Сушкевич, и Белая, а также и их адвокаты, - в своих публикациях в соцсетях и в интервью в СМИ завуалировано, а иногда и в прямую говорят о противоправности действий следователей, прокурора, а сейчас и суда. Такие… А-ля гонения на безгрешных врачей. Но это не соответствует действительности. Именно этим обвиняемые и из защитники формируют заранее мнение присяжных о невиновности, представляя себя жертвами правоохранительной системы.

- На ваш взгляд, заседания должны проходить в закрытом режиме?

- Я не просто за то, чтобы заседания проходили в закрытом режиме, я и ходатайствовала об этом перед судом, потому что считаю, что это основано на законе. В соответствии с п.1 ч. 2 ст. 241 УПК допускается закрытое судебное заседание, если разбирательство в суде может привести к разглашению тайны, охраняемой государством, а из ст. 13 ФЗ «Об охране здоровья» сам факт обращения к врачу и последующие манипуляции с пациентом образуют врачебную тайну и охраняются государством.

- В суде вы представляете интересы только матери умершего ребенка? Или ее сестры – тоже? Она ведь также признана потерпевшей…

- Представляю мать малыша.

- Вы, как адвокат, следите за публикациями в СМИ о деле калининградских врачей. Читает ли интервью врачей, их защитников, репортажи из зала суда ваша подзащитная?

- Да, ей тяжело вновь и вновь вспоминать происшедшее, так как она потеряла желанного и единственного ребенка. И веру во врачей. Мы вместе следим за материалами СМИ, которые причиняют ей душевную боль. Журналисты, к сожалению, излагают позицию защиты, факты, вырванные из контекста событий, мнения каких-то, на мой взгляд, псевдоэкспертов. Полной картины, как все было, журналисты не знают.

- Да, журналисты многого не знают, потому ищут контакты с вами, вашей подзащитной…

- Детали дела комментировать не могу. Но хочу обратить внимание на два важных момента. Во-первых, вдумайтесь! Врачам предъявлено обвинение по статье «Умышленное убийство». На протяжении всего этапа следствия эта статья ни на какую другую не поменялась. Это значит, что у следствия есть все основания обвинять врачей в тяжком преступлении. Теперь обратите внимание на то, что и как говорят многочисленные эксперты об этом деле. Все разговоры сводятся… к врачебной ошибке. Но здесь история не про врачебную ошибку, а об умышленном убийстве.

И второе. В России были случаи, когда перед заседанием суда присяжных различными способами, на разных площадках формировалось общественное мнение, создавался положительный фон в защиту обвиняемого. И присяжные, имея на руках очевидные факты, указывающие на совершение преступления, выносили решение – не виновен. Так вот, есть примеры, когда подобные вердикты присяжных были обжалованы в Верховном суде, который в свою очередь вынес противоположное решение - виновен!

«ЖДЕМ ОТКРЫТОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА»

Те же вопросы мы адресовали и адвокатам обвиняемых врачей. Вот как прокомментировал предстоящее судебное заседание защитник врача-неанотолога Элины Сушкевич Камиль Бабасов.

- Вы удовлетворены ходом следствия? Что, на ваш взгляд, следствие не учло, а это важно?

- Данное уголовное дело с самого своего первого дня приковало к себе внимание медицинского сообщества и общественности в целом. Разумно было бы предположить, что следствие, видя такое внимание к делу, и будучи уверенным в правоте своей позиции, должно было бы проводить расследование всесторонне, объективно, я бы даже сказал гласно, но не тут то было. Передав резонансное дело в Главное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации, правоохранители озадачились более защитой чести мундира, нежели объективностью расследования. Всем участникам дела запретили разглашать данные предварительного следствия, адвокатам отказывали во всем: в допросах свидетелей, в привлечении специалистов – профессоров и докторов медицинских наук, в приобщении собранных, в установленном законом порядке, стороной защиты доказательств невиновности обвиняемых, а они были и есть. Мы очень надеемся, что суд позволит их приобщить и даст им справедливую оценку.

- Чего вы ждете именно от суда присяжных?

- Суды в России отправляют правосудие, то есть правильное судопроизводство, когда процесс проводят по всем правилам. Но мы знаем, что правильный процесс и справедливый вердикт – это не одно и тоже. От суда присяжных мы ждем справедливости. Мы убеждены, что любой незаинтересованный и беспристрастный человек, разобравшись в этом деле, придет к одному единственному выводу о невиновности подсудимых.

- Как вы думаете, суд будет проходить в закрытом или открытом режиме?

- Суд, насколько я понимаю, должен будет пройти в открытом режиме. Мы вас приглашаем ходить на слушания. Мы ничего не скрываем и ждем справедливого и открытого разбирательства!

Элина Сушкевич.

Элина Сушкевич.

Фото: Александр Подгорчук

А В ЭТО ВРЕМЯ

Страх – не лучший спутник врача, а с «серой зоной» нужно что-то делать

Олег Ионов, председатель совета Российского общества неонатологов, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии новорожденных имени профессора Антонова отдела неонатологии и педиатрии Национального медицинского исследовательского центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика Кулакова, поделился результатами опроса врачей, проведенного Российским обществом неонатологов. Результаты опроса выявили ряд проблемы. Приводим несколько важных моментов.

- Первая проблема – вопрос выхаживания детей, родившихся на сроке беременности 22-23, возможно, 24 недели, - написал Олег Ионов. - Почти двадцать лет назад мы с вами начинали делать успехи в выхаживании детей, родившихся с массой тела менее 1000 г. Нас воодушевляли эти успехи… Мы полагали, что достаточно обладать соответствующими знаниями, оборудованием, технологиями для лечения глубоко недоношенных пациентов, и очень скоро наши возможности будут ограничены лишь границей жизнеспособности, которая пролегает на сроке 22 недели. Наши результаты и оптимистичный взгляд в будущее нашли отражение и в переходе страны на новые критерии статистического учета детей с экстремально низкой массой тела, и в законодательных актах. В то же время мы, врачи, столкнулись с реальностью, которая диктует свои условия. Успехи прошлых лет остаются, нам удается качественно выхаживать глубоко недоношенных пациентов, но далеко не всех. Мы, как и врачи всего мира, встретились с так называемой «серой зоной» – зоной огромных трудностей, проблем, которые связаны с лечением детей, родившихся на сроке беременности 22-24 недели. Какие бы ни прикладывались самоотверженные усилия неонатологов, какие бы ресурсы ни тратились, выживаемость в этой категории пациентов крайне низкая.

В этой связи мировое врачебное сообщество выделило срок 22-23, а в большинстве стран и 24 недели в особую категорию, где решение о начале полноценной реанимации и лечении принимается индивидуально, в зависимости от целого ряда обстоятельств. Эти обстоятельства и критерии включают и желание родителей, которые, будучи информированы о колоссальных рисках неблагоприятных исходов, могут потребовать лишь паллиативной помощи и отказаться от полноценной реанимации, и ответ ребенка на начальные реанимационные мероприятия, и многое другое.

В большинстве стран полноценная реанимация новорожденного в родильном зале предусмотрена лишь начиная с 25-й недели беременности. На сегодня по законам Российской Федерации мы обязаны оказывать полноценную реанимационную помощь всем детям, родившимся на сроке 22 недели и более с массой тела 500 г и более (и даже менее 500 г, если беременность многоплодная).

Опрос врачей показал, что половина наших коллег считают, что полноценную реанимационную помощь следует оказывать детям с 26 недель, четверть неонатологов полагают, что с 25 недель, и лишь 10% и 2 % считают, что с 22 и 23 недель соответственно. 80% врачей полагают, что назрела необходимость в изменении законодательства в отношении реанимации новорожденных, родившихся на сроке беременности менее 24 недель.

Другая проблема, которую обозначил опрос, – страх уголовного преследования, напрямую связанный с врачебной профессиональной деятельностью. К сожалению, в настоящее время любой неблагоприятный исход может стать причиной уголовного разбирательства. В соответствии с проведенным опросом, б льшая часть врачей не чувствует защищенности, испытывает повышенную тревожность из-за растущего с каждым годом количества уголовных дел, возбужденных в отношении докторов. Страх – не лучший спутник врача. Страх уголовного преследования за возможный неблагоприятный исход лечения деморализует, парализует клиническое мышление…

Мы надеемся, что рано или поздно уголовное преследование врачей останется лишь в крайних случаях, когда очевиден умышленный вред здоровью, а все непредвиденные осложнения и неблагоприятные события будут анализироваться экспертами врачебных сообществ, спорные случаи разбираться юристами медучреждений и страховыми компаниями.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

О чем говорит следствие

По версии следствия, в ноябре 2018 года в родильном доме у женщины родился глубоко недоношенный ребенок массой тела 700 граммов. И.о. главного врача родильного дома № 4 Елена Белая узнала от дежурных врачей о рождении ребенка и его тяжелом состоянии. Следователи считают, что руководитель осознавала, что «последующим наиболее вероятным летальным исходом жизни новорожденного будут ухудшены показатели медицинской статистики родильного дома, а это может негативно повлиять на ее дальнейшее назначение на должность главного врача». Следствие полагает, что Белая желала сэкономить затрачиваемые на поддержание жизнеобеспечения новорожденного ресурсы родильного дома, именно она приняла решение об убийстве новорожденного.

- Для совершения убийства малолетнего Белая привлекла врача Сушкевич, прибывшую в составе реанимационной бригады для оказания ребенку медицинской помощи и дальнейшей его транспортировки в перинатальный центр, с которой она предварительно обсудила способ убийства ребенка, - говорится в заявлении СК. - Затем по указанию Белой Сушкевич ввела смертельную дозу лекарственного препарата «Магния сульфат» новорожденному, в результате чего наступила его смерть. Далее по указанию Белой с целью сокрытия убийства малолетнего в историю родов были внесены заведомо ложные сведения о том, что имел место факт интранатальной смерти, то есть гибель плода.

Следователи подчеркивают, что приведенные обстоятельства подтверждены заключениями комиссионной комплексной судебно-медицинской экспертизы о причине смерти ребенка, спектрографической и других экспертиз. В деле есть показания очевидца, присутствовавшего при совершении убийства.