Вместо Сталинградского - Дальнее: как переписывали названия на карте Калининградской области

Переименование населенных пунктов началось вскоре после окончания войны и продолжалось не один год.

Фото: Владислав РЖЕВСКИЙ

60 лет назад:

В какой Сосновке остановка?

В мае 1962-го был переименован поселок Сталинградское Краснознаменского района – в свете того, что Сталинград исчез с карты страны.

Соответствующий Указ Президиума Верховного Совета РСФСР появился в рамках второй волны кампании по борьбе с культом личности. Имя Сталина тогда вычищали отовсюду, где оно еще оставалось. Так, 10 ноября 1961-го Сталинград стал Волгоградом. После чего в итоге и до маленького поселка на окраине Калининградской области добрались. Богом забытое место, говорите? А вот мы и его не забыли, и там навели порядок.

Порядок – это хорошо. Только вот еще бы как-то покреативнее, в смысле, более творчески подошли к вопросу переименования. Сами посудите: неужели нельзя было придумать что-то пооригинальнее, чем «Дальнее»? Ведь на дворе не 1945 год стоял, когда вокруг в глазах рябило от немецких топонимов, и все это требовалось переименовать. Причем желательно побыстрее.

Но сделали – как сделали. И это Дальнее стало… уже шестым по счету в янтарном крае. А как появились пять предыдущих?

Специально для легковерных туристов у нас существует миф: все названия, оставшиеся от немцев в бывшей Восточной Пруссии, исчезли за ночь. Дескать, новые хозяева этой земли навалились кавалерийским наскоком – и все одним махом переименовали. И вот по какой причине, мол, в области, в частности, кругом Луговые да Садовые.

Ну, почему советским гражданам так хотелось избавиться от «неметчины», понятно. А уж гитлеровцы на нашей земле в случае своей победы, думается, не то что топонимы – людей бы не оставили. Тем не менее в действительности никакой поворотной «топонимической ночи» не было. Процесс переименования, начатый в сорок пятом, растянулся на годы, протекал порой бессистемно, а занимались этим делом зачастую товарищи, страшно далекие от подобных вещей. Отсюда – засилье безликих и однотипных названий.

Дальнее в нашей области и сейчас одно из самых распространенных названий.

Фото: Архив автора

Так, на 1975 год в регионе, который можно проехать всего за три часа, насчитывалось:

- по пять поселков Березовка, Вишневое, Грушевка, Каменка, Некрасово, Первомайское, Поддубное и Ягодное;

- по шесть – Дальних, Луговых, Малиновок, Нагорных, Отрадных и Совхозных;

- по семь – Высоких, Заречий, Лесных (шесть «Лесное» и еще один «Лесной») и Октябрьских;

- восемь Садовых;

- и наконец – девять Сосновок.

Так что, получается, еще хорошо, что Сталинградское переименовали в Дальнее. Могли и Сосновкой назвать…

И все же не стоит посыпать голову пеплом. Хватает и топонимов, которые имеются у нас в единственном числе. Откроем список калининградских поселков: Абелино и Аблучье, Абрамово и Авангардное, Августовка и Азовское, Акулово и Алешкино, Анечкино и Апрелевка… И это лишь первая буква алфавита. Короче, не все так плохо, как можно порой услышать/прочитать.

А ведь на карте области, несмотря на все усилия по искоренению «неметчины», есть еще и топонимы, отсылающие к немецкому прошлому. Скажем, бывший Домнау превратился в Домново, Шиллен – в Жилино, Таплакен – в Талпаки. И вот как вам, например, Талпаки? Лично мне непонятно, что сей странный для русского уха и языка набор звуков означает. А где в нем ставить ударение (одни говорят ТалпАки, другие – ТалпакИ)? И можно ли его склонять?

Тем временем на другом конце региона на месте бывшего немецкого Тенкиттена теперь – российское Танкиттено. Но если кому не нравится, можно называть его и Береговым (см. фото). В общем, чудны дела твои, калининградская топонимика.

Что же касается «оригинального» переименования Сталинградского, жизнь это поправила. Во всяком случае Дальнее в списке населенных пунктов Краснознаменского городского округа не значится. Судя по всему, оно исчезло в 70-х в числе других маленьких поселков, которым тогда выносили приговор, объявляя их «неперспективными».

75 лет назад:

Пруссия на смоленский лад

Эту историю я услышал от калининградского старожила Вениамина Ильинова.

– Я работал в местном Военморпроекте руководителем группы электриков, – рассказывал он. – И однажды мне поручили съездить в одну отдаленную в/ч, чтобы что-то там у них отремонтировать.

Заведующая секретной частью Евдокия Мурашова на командировочном удостоверении написала: поселок N такого-то района. На рейсовом автобусе я добрался до места.

– Где тут у вас воинская часть? – бодро спрашиваю первого встречного.

– Нет у нас никакой части, – удивленно разводит тот руками.

Подобного поворота я не ожидал. Увидев мое расстроенное лицо, местный житель стал думать, как же мне помочь.

– Знаете, – радостно сказал он вдруг, – а ведь в соседнем районе есть поселок с таким же названием, как наш!

И точно, нужная мне часть располагалась именно там.

Вернувшись в Калининград, я отправился к Мурашовой: зачем же вы меня в другой район заслали, что за странный розыгрыш?

– И в мыслях не было так шутить! – сказала Евдокия Сергеевна растерянно.

Лишь спустя время она сообразила, откуда растут ноги у этого казуса.

Во время войны Мурашова поступила в Смоленский сельскохозяйственный техникум. После учебы ее курс направили в бывший Кенигсберг. Приехали, а работы по специальности еще нет. И чтобы они не сидели без дела, начальство поручило молодежи выполнение ответственного задания – придумывать русские названия для оставшихся от немцев населенных пунктов.

Выданную карту части Восточной Пруссии смоляне разбили на квадраты, поделили их меж собой – и пошла писать губерния! Немецкого языка они не знали, топонимический кругозор – деревни Смоленщины. Вот ребята и стали давать бывшим немецким поселкам те же наименования, что уже имелись на их родине.

Евдокии Сергеевне и ее подруге достались квадраты по соседству.

– Выписывая командировку, я была уверена, что речь о «моем» поселке, – призналась она. – Я и не знала, что подруга тоже использовала это название…

25 лет назад:

Здесь вам не Гумбиннен!

В 1997 году гусевцы не согласились менять название одной из улиц своего города.

На улице Менделеева в Гусеве отреставрированная Зальцбуржская кирха (советский период она пережила, будучи складом) в 1995-м вновь стала храмом. А потом местная евангелическо-лютеранская община обратилась к главе Гусевской администрации: нельзя ли и часть улицы Менделеева переименовать в Зальцбуржскую?

После чего еще пришло письмо от их зарубежных единомышленников. Мол, зальцбуржцы всегда оказывали влияние на бывший Гумбиннен, «оставляли след». Ну а Зальцбуржская кирха, оказывается, и вовсе «символ этого города» (а как же старый добрый лось?).

Кроме того, иностранные адресанты рекомендовали в Гусеве при переименовании еще и уличные таблички сделать на двух языках. На русском и немецком.

Герб города Гусева.

Фото: Архив автора

Топонимическая инициатива вызвала бурную реакцию гусевцев. В ходе обсуждения стало ясно, что большинство против того, чтобы в их городе появилась «Зальцбургштрассе». И улица Менделеева осталась при своих.

65 лет назад:

Даже Шиллер не устоял

С 18 по 20 мая 1957-го в Калининграде прошел первый областной фестиваль молодежи, который стал «увертюрой» к прошедшему затем в Москве VI Всемирному фестивалю молодежи. Конечно, масштаб калининградского праздника несравним со столичным. Тем не менее по нашим меркам это было просто грандиозно. Под торжества отдали лучшие площадки. А в праздничных мероприятиях задействовали лучшие творческие силы.

«Вместе со всеми» так был подписан этот рисунок 65 лет назад.

Фото: Архив автора

Кстати, из-за фестиваля даже пришлось перенести премьеру спектакля по повести «Вилла Эдит», которой в те дни зачитывались калининградцы. Вообще она была назначена на 17 мая. Но в итоге первый показ состоялся только 21-го.