Истории первых переселенцев: «Выжить в голодуху помогли корова и швейная машинка «Зингер»

Елена Казакова (крайняя слева) с подругами на субботнике. 1970-е годы.

Фото: семейный архив.

Как и тысячи других первых переселенцев, 8-летняя Лена Казакова приехала в Калининград, вчерашний Кенигсберг, в товарном вагоне. Состав прибыл на станцию «Сортировочная» в январе 1947 года. Из поезда Лена с родителями пересели в грузовичок и по петляющим разбитым дорогам поехали в другую часть города.

- Помню первое впечатление – все вокруг разбито, разрушено, кругом руины. Страшно…

Так получилось, что Калининград стал городом жизни для Елены Николаевны Казаковой. Любимым и единственным.

«Помог ангел хранитель»

Елена Казакова родилась в 1937 году далеко-далеко от берегов Балтики, на другом конце нашей необъятной страны – в Хабаровске.

- Родители вообще-то родом из Костромской области, из города Чухлома, - рассказывает женщина. - Но отец у меня был главбухом, его часто «кидали» по разным городам, буквально разрывали на части. Вот и в Хабаровске мы не задержались, перед войной отца перевели в Ставропольский край.

Большой семье – а у Елены было четыре брата, два старших, два младших, - выделили дом в станице Незлобной. Отец работал в главке, мать занималась хозяйством, дети – кто в школу пошел, кто дома матери помогал. Однажды маленькая Лена чуть не погибла.

- Хоть и давно это было, но хорошо помню. У нас там каждую весну с гор шли бурные ручьи, настоящие потоки. И бывало, что в потоки и коровы попадали, и люди. И если отнесет водой к шлюзам, то все – считай погиб человек. И как-то раз меня подхватил такой поток и понес. Смотрю, на берегу мальчишки стали кричать, звать взрослых, а меня несет и несет. Прямо к шлюзам! Ну, все, думаю, конец. А меня – раз, и на отмель выкинуло. Ангел-хранитель спас.

Летом 1942 года на Ставрополье появились немцы. В это время Казаковы жили уже в Невинномысске. Про оккупацию Елена Николаевна вспоминать не любит. Зато с радостью вспоминает о главном весеннем дне.

- Мы гуляем во дворе, как вдруг вижу – влетают мальчишки на конях и орут: «Победа! Победа!». И мы тут все закричали…

На третьем этаже немцы

В первый класс Елена пошла в Невинномысске, правда, поучиться удалось там совсем чуть-чуть. В 1946 году Николаю Казакова поступило предложение (от которого, понятное дело, отказаться было нельзя) отправиться в Кенигсберг, который незадолго до этого стал Калининградом.

- Собрали пожитки, поехали в Москву, а уже оттуда в Восточную Пруссию, - говорит Елена Николаевна. - Новый 1947-й год отметили в столице, в гостинице.

Сразу после праздника сели в товарняк, и поезд постучал колесами на запад.

- Да, все здесь было разрушено до основания, - вспоминает наша героиня. – Мосты через Прегель разбиты, переправлялись через реку на каких-то баржах. Потому что нам нужно было в нынешний Центральный район, на улицу Карла Маркса. Там, на втором этаже немецкого дома, отцу выделили жилье.

Калининград стал городом жизни для Елены Николаевны Казаковой - любимым и единственным.

Фото: Алексей ДЕНИСЕНКОВ

Своя квартира в то время была далеко не у всех. Казаковы тоже делили жилплощадь с главным инженером мельзавода Аксеновым. Но в тесноте, да не в обиде, тем более что квартира была довольно просторной, с высокими потолками.

- Напротив нас жил москвич – Сергей Петрович Савельев, который занимал всю трехкомнатную квартиру. Помню, он сильно болел и быстро умер. Так я долго еще за его могилкой ухаживала… На втором этаже жили немцы. Слева – худющая долговязая Марта с сыном Куртом, совсем еще мелким, младше меня. Справа – бабули. Мы часто с ними сталкивались в очередях за талонами на продукты. В торце дома на нынешней Офицерской был склад, туда и ходили.

- Как с немцами общались? – спрашиваю.

- Да нормально общались, бывало, родители делились с бабулями талонами. С Куртом мы играли. У нас вообще была большая компания из всех подъездов, человек десять. Долговязый Лёха, ему где-то 16 лет было, и Курт, самый маленький. Знаете, на Фестивальной аллее тогда стояло и лежало много трамваев, подбитых, конечно. Грязи было там!.. Но мы бегали туда играть. А еще у нас был любимый сад. Изумительный! Он находится во дворе дома, в котором потом открылся кооперативный техникум, это где пересечение улиц Карла Маркса и Комсомольской. Так вот, в этом саду были такие яблоки! Крупные, сочные, сладкие! Мы туда забирались и тайком собирали…

- Тайком? Сад кому-то принадлежал?

- В том-то и дело. Как-то собираем яблоки, вдруг слышим сзади: «А что это вы тут у меня яблоки воруете?». Оборачиваюсь, вижу, стоит какой-то страшный амбал. Оказывается, он этот сад «приватизировал». Потом ходил к нашим родителям и жаловался…

Времена после войны были голодные, поэтому подобные «приватизации» были не редкостью. Выкручивались, как могли. Казаковы, например, вместе с соседом по квартире Аксеновым среди развалин соседнего дома держали корову.

- Пасли ее в поле, которое было вдоль нынешнего Советского проспекта. Сейчас и не скажешь, там сегодня все застроено. А тогда… Трава по пояс, луга, а рядом огороды – картошку сажали, морковку, капусту… А еще мама устроила в квартире швейную мастерскую. У нас была машинка «Зингер», мама где-то доставала материалы, шила платья, костюмы даже. Потом шла на рыночек, который был в скверике возле нынешней типографии («Янтарный сказ» - Ред.), там продавала. Зарабатывали какую-то копеечку.

Встречалась с сыном адмирала

В 1949 году немцев депортировали. Казаковы переехали на третий этаж, в квартиру, которую раньше занимали старушки. Жизнь стала потихоньку налаживаться.

- Шить перестали, корову продали, - продолжает Елена Николаевна. - Отец получил хорошую работу – он трудился главным бухгалтером на одном из предприятий системы Росснабсбыта.

Постепенно в городе стали расчищать завалы. Какие-то дома сносить, какие-то восстанавливать. Но сносили, как вспоминает Елена Казакова, больше.

- Руин было очень много, считай, весь город. Только в районе улицы Кутузова был относительно целый район. А у нас взорвали большой красивый дом, который выходил на Комсомольскую, хотя, наверное, можно было его сохранить. Или кирху одну помню, тоже хорошо сохранилась. Но тоже снесли…

Зато школа, в которую поначалу ходила Лена, сохранилась очень хорошо.

- Это школа № 1, сейчас первая гимназия. Помню, первый раз вошла туда – там огромный коридор, галерея, а по стенам вешалки. Нам сказали, что при немцах здесь была раздевалка. Меня это так поразило…

Правда, учиться в красивом здании из красного кирпича Казаковой довелось недолго. Вскоре Лена перешла в школу № 4, которая открылась в старом здании на улице Чернышевского (сейчас в нем располагается один из факультетов БФУ имени Канта):

- Не такое красивое здание, конечно, но зато спортзал у нас был очень хороший, просторный.

Наша героиня окончила школу №4, которая располагалась на улице Чернышевского.

Фото: семейный архив.

После школы Елена Казакова пыталась поступить в институт рыбного хозяйства (сегодняшний КГТУ), но не хватило баллов.

- Пошла тогда в техникум энергетиков, он был на улице Баранова, в 1958 году окончила его. В то время тяжело заболела мама, надо было ухаживать, поэтому по распределению я не поехала (меня в Брянскую область отправляли), устроилась на работу на подстанцию постоянного тока возле нынешнего Дома Советов. Но работала там недолго, честно говоря, не очень интересно, да и тяжело – там посуточная была работа. А мы ведь девчонки молодые были, на танцы, на свидания хотелось. Я же тогда с сыном адмирала встречалась, - с улыбкой вспоминает Елена Николаевна.

Вскоре Казакова устроилась на работу в кабельные сети. Там начинала трудиться в цехе по ремонту счетчиков, потом начальство перевело ее на более ответственную должность – в инспекцию Госэнергонадзора. Здесь Елена Николаевна проработала большую часть жизни. Уволилась только в 1995 году, когда в стране начались массовые сокращения.