Истории первых переселенцев: «Если бы меня в немецком концлагере еще неделю продержали, там бы и закопали»

Нина Жарикова родилась 7 июня 1932 года в Брянской области.

Фото: Иван МАРКОВ

ПАРТИЗАНСКАЯ СЕМЬЯ

Нина Жарикова родилась 7 июня 1932 года в деревне Упологи Выгоничского района Брянской области.

- До войны у нас очень большая семья была - мама 12 детей родила. Но прямо перед войной отец повез нас на Украину, потому что жили мы бедно очень и он подумал, что там не так голодно. Хлебушка и гарбузов (тыкв. - Ред.) мы, конечно, поели, но за одну неделю у нас трое померли: Танечка, Ванечка (они уже в детсад ходили) и Клава, которой только 9 месяцев было. Мама тогда папе сказала: «Поедем на родину, а то и остальных потеряем». Но только вернулись - война началась.

Нина Жарикова в середине 50-х, во время работы на "Кирпичике".

Глава семейства для военной службы был негоден из-за болезни легких. А старшего брата Григория призвать попросту не успели - фронт приближался слишком быстро, уже к середине осени Брянщина была оккупирована немцами. В марте 1942 года Григорий ушел к партизанам, за что его родня вскоре пострадала.

- Кто-то из деревенских гадов-полицаев донес немцам, что наша семья партизанская. И вот как только немцы в село - так к нам к первым. У мамы спрашивают: «Сын приходил? Нет? Если придет, пусть нам служит». А потом нас за руки, за ноги - и в поезд. Привезли в лагерь. Где это было, я и не знаю. Маму, сестру Марию и отца гоняли в поле работать. То ли по 100 граммов хлебушка нам в день давали, то ли по 50. Еще помню какое-то варево из листьев. Я болела сильно, не вставала уже, чуть не умерла. Мама рассказывала потом: «Если бы нас в этом лагере еще недельку подержали, мы бы тебя там и закопали».

Нина (в центре) с подругами, с которыми она работала на кирпичном заводе на станции Фрунзенское.

«НЕ ПЛАЧЬ ПО МНЕ, МАМА»

Ближе к осени Жариковых внезапно отпустили домой. Однако самой деревни Упологи уже не было - немцы сожгли.

- Мы нашли место, где был наш дом, лозы нарубили и какую-то будку на пепелище построили. Там до глубокой осени и жили. А когда совсем холодно стало, нас распределили в Мякишево, что через речку (до войны мы туда в школу ходили). Тогда все семьи погорельцев уходили к тем, у кого хаты большие были. Под самое Крещение отец накрошил в стакан табаку и пошел в соседнее село менять его на соль.

Как раз в этот момент снова нагрянули немцы, которые собрали партизанские семьи и разделили их. Одну часть оставили в заложниках, а другую отправили в лес.

- Были страшные вьюга и мороз. Взрослых погнали через Десну со словами: «Идите и без своих сыновей не возвращайтесь! А если не придете, ваши дети будут расстреляны». Хорошо, мама успела сообразить меня в чужую семью впихнуть, где своих 5 детей было. Сестру Лену тоже куда-то пристроила. Немцы этого не заметили. И мама вместе с сестрой Марией по пояс в снегу пошли в лес. Там они пробыли шесть месяцев. Сначала в каких-то ямках укрывались, костры жгли, а потом попали на партизанский отряд, в котором наш Гриша был.

Вернувшемуся Ивану Евдокимовичу рассказали, где найти спрятанных дочерей.

- Отец нас собрал в кучку, и жили мы в семье, где было 11 душ. Мама с Марией к нам вернулись, когда уже немцев прогнали. А Гриша из партизан в Красную армию пошел. Маме сказал: «Ты не плачь по мне, когда я погибну, ведь я погибну за свою Родину».

Боец 567-го отдельного саперного батальона Григорий Жариков пал смертью храбрых 24 ноября 1942 года.

Нина Жарикова (справа) с подругой.

ФУФАЙКА НА ДВОИХ

Когда все, кто выжил в семье, собрались вместе, отец выкопал землянку, в которой пришлось жить не только до конца войны, а до самого переселения в Калининградскую область.

- В 1944 году братик Павел в той землянке родился, в 1947-м там же умер наш отец. Мама пошла к своему брату, который очень зажиточно жил в другом селе. Но тот ответил: «Вон люди едут в бывшую Восточную Пруссию - езжай и ты».

От колхоза выдали подъемные - 300 рублей. На них купили корову. В Гусевский район Жариковы приехали 29 апреля 1949 года, их первым местом жительства стал еле сводивший концы с концами колхоз, название которого Нина Ивановна не запомнила. Но вскоре семья перебралась в поселок Липово.

Мать и сестры Нины Ивановны с детьми.

- Мы были совсем раздетые, носили одну фуфаечку на двоих. Поселили нас в доме барачного типа, в одной комнате все на полу спали. Даже укрыться нечем было, только тряпки какие-то. Мы же с собой ничего не привезли - все немцы сожгли. Мне 17 лет исполнилось, а у меня даже трусишек не было. Бросила пятый класс и в 1951 году поехала вместе с сестрой на кирпичный завод на станции Фрунзенское Железнодорожного района (сейчас Правдинский район. - Ред.). Пришла туда в рваных ботиночках и платочке. Мы на улице работали, вагоны кирпичом грузили. Потом маму к себе перевезла. Там только стала зарабатывать, ситчик уже могла купить и у портнихи на заводе платье заказать. Когда первые парусиновые туфельки купила, какая радость была! И пальтишко первое тогда же, из военной шинели перешитое.

Несмотря на бедность, то время Нина Ивановна вспоминает как самое счастливое. Даже завод ласково называет «Кирпичиком».

- Мы жили тогда весело. Ни одеться, ни обуться, ели хлеб с маргарином, но все частушки пели. Ходили с песнями в соседнее село за 7 километров, если у нас на танцах что-то не нравилось. Ребят и солдат много было.

Свадьба Нины Жариковой в Гусеве.

«МУЖА НЕ НАДО - РАБОТУ ДАВАЙ!»

- В 1957 году меня и маму сестра Лена забрала в Гусев, - продолжает наша героиня. - Сама она вместе с мужем уезжала в Донбасс, а нас поселила в своей квартире, в доме № 52 на улице Московской. На завод тогда было очень трудно устроиться, и я пошла санитаркой в медсанбат. Там с мужем будущим познакомилась - черт его с армии принес. Мне говорили, что семья у них пьющая, но я не послушала, ума-то не было. Промучилась с мужем 10 лет и развелась. Потом его машиной с комбикормом задавило, прямо под Новый год. Поминки у меня дома справляли, хотя он уже жениться второй раз успел.

В 1961 году Нине помогли устроиться на завод «Микродвигатель».

- Там уже я развернулась! И на заводской доске почета висела, и на городской - очень любила работать.

Сегодня Нина Ивановна живет все на той же улице Московской в Гусеве (правда, в другом доме). Оформить документы как узники нацистского лагеря ни она, ни ее сестра так и не смогли…