Премия Рунета-2020
Калининград
+17°
Boom metrics

Ученые в шоке: Муравьи оказались самыми умными!

Эти трудяги обладают интеллектом, оперируют абстрактным мышлением и даже выбирают себе профессию!
Ученые спорят: что делает муравьев самыми умными и выносливыми среди других насекомых?

Ученые спорят: что делает муравьев самыми умными и выносливыми среди других насекомых?

Баченина:

- Здравствуйте, друзья. В эфире Радио «Комсомольская правда» программа «Передача данных». У микрофона Мария Баченина. Знаете, есть такие существа на земле, которых называют рабами коллективных инстинктов или шестиногими роботами, которые лишены индивидуальности. Но это все на самом деле неправда. За последние годы существа, которых мы знаем как муравьев, успели очень даже сильно удивить ученых. Оказалось, что эти насекомые обладают и интеллектом, оперируют абстрактными понятиями и даже выбирают профессию.

Я приветствую в студии радио «Комсомольская правда» научного журналиста, популяризатора науки Бориса Жукова. Борис Борисович, коль я роботов упомянула, что у них от робота, а что от существа творческого? Мне кажется, мы все совмещаем в себе и то, и другое. А у муравьев как?

Жуков:

- Не знаю насчет роботов. Наверное, да, все мы, так или иначе, выполняем свои генетические программы. У муравьев, как, собственно, у всех насекомых, влияние этих программ в поведении существенно больше, чем у нас. Муравей от рождения многие вещи знает, которые ему надо делать. Но далеко не все. По ходу дела он много чему учится.

Баченина:

- А что больше всего удивляет в муравьях?

Жуков:

- Меня удивляют, наверное, две вещи. Во-первых, их абсолютная, как мы бы сказали, самоотверженность, преданность интересам семьи. То есть впечатление такое, что страха эти существа не испытывают вовсе. Подойдите к любому муравейнику, поднесите руку, как-то потревожьте их. Все муравьи, которые окажутся в зоне влияния, немедленно встают в боевую стойку.

Баченина:

- На задние лапы, что ли?

Жуков:

- Это лапы назад, брюхо вперед, с кончиком брюха, направленным на врага, и челюсти тоже вперед.

Баченина:

- И на человека тоже?

Жуков:

- И на человека тоже. И их не интересует, какого размера враг, насколько он могущественный, они будут драться. И будут драться, не отступая.

Ну, не все муравьи так делают. Садовые черные муравьи таким бойцовским характером не обладают. Если их потревожить, они начинают суетиться, могут укусить, хотя совсем слабенько.

Баченина:

- Ну, горожане, расслабленные. Они же не лесные жители.

Жуков:

- Они вообще-то не горожане, они в лесу живут. Только в городе для них оказалось гораздо больше удобных мест обитания. Буквально в ближайшие дни должен начаться лет крылатых самцов и самок.

Баченина:

- Я недавно из Минска вернулась, там уже начался. Это какое-то засилье, ты все время боишься на них наступить, они на тебя садятся.

Жуков:

- Да тут бояться не приходится. Потому что все эти пешеходные дорожки асфальтовые будут в жирных пятнах, с этим ничего не поделаешь. Их жрут все, кому не лень.

Баченина:

- Во время спаривания?

Жуков:

- Там в основном самки, они крупные относительно, с большим брюшком, набитым будущим потомством. И их, конечно, лопают все. А вообще муравьев, особенно таких мелких, мало кто ест.

Баченина:

- Борис Борисович, я знаю, что во время спаривания у самки, которая живет долго, до 20 лет, и у самца, которые будет оплодотворять самку, вырастают крылья.

Жуков:

- Не то что вырастают, они вылупляются из куколок сразу с крыльями, в отличие от рабочих.

Баченина:

- Получается, они только появились на свет и уже готовы к спариванию?

Жуков:

- Да. Дело в том, что у всех насекомых с так называемых полным превращением, то есть проходящих через куколку, из куколки они уже появляются готовыми. И дальше они уже не растут, ничего у них не отрастает. Если что-то потеряли (ногу, крыло или что-то еще), это навсегда, до конца жизни.

Баченина:

- Они не погибают, просто инвалидами становятся?

Жуков:

- Очень многие насекомые спокойно относятся к потере одной (или даже больше) конечности. Скажем, у кузнечика тоже шесть, но прыгательных две. Тем не менее, многие кузнечики, будучи пойманными за ногу, ее отбрасывают и дальше скачут на одной. И вроде бы ничего.

Баченина:

- Вернусь к спариванию. Вы говорите, что самка крупная, потому что у нее брюшко набито личинками, которые надо оплодотворить.

Жуков:

- Нет, не личинками. Яйцами пока. Там четыре фазы. Яйцо, которое… Это не то, что обычно называют муравьиными яйцами. Оно маленькое совсем, и человек его обычно не замечает. Потом личинка, такой червячок, который ест-ест-ест и растет. Потом он превращается в куколку. Это то, что называют муравьиные яйца. На самом деле это никакие не яйца, а куколки. Там почти все ткани личинки распадаются в питательный бульончик, а несколько таких островков неспециализированных клеток, так называемые имагинальные диски, начинают расти, и вот из них формируются ткани взрослого насекомого. И из куколки выходит уже взрослое насекомое, которое уже…

Баченина:

- Готово ко всему.

Жуков:

- Ну, не ко всему, может быть, но основные вещи оно уже умеет делать, всеми необходимыми частями тела обладает. И больше оно не растет, ничего не отращивает.

Баченина:

- Про части тела. Я готовилась к интервью и читала о том, как размножаются муравьи. Спариваются они в полете, после чего самец в течение недели погибает. Самка живет долго и счастливо, пользуется его семенем, которым она во время прохождения через родовые пути оплодотворяет эти самые яйца. Скажите, они спариваются в нашем понимании или это какая-то другая история?

Жуков:

- Вполне в нашем понимании.

Баченина:

- Нигде не пишут.

Жуков:

- Такое нормальное спаривание. У насекомых всякие бывают чудеса с этим спариванием, но у муравьев и вообще у перепончатокрылых вроде ничего особенного нет.

Баченина:

- Мне нравится, когда все обычно, традиционно.

Жуков:

- В воздухе это все-таки не очень традиционно. Тем не менее, многие крылатые насекомые спариваются в воздухе. Причем муравьям крылья нужны только для этого.

Баченина:

- Есть какая-то логика, зачем их природа отправила в полет для спаривания? Не проще ли на твердой земле?

Жуков:

- Во-первых, не проще, потому что труднее искать друг друга.

Баченина:

- А тут они крыльями обозначены?

Жуков:

- Нет, они не крыльями обозначены, просто в воздухе и запахи лучше распространяются, и видно издалека. А главное, если ты поймал волну партнера, ты летишь прямо к нему, и никаких препятствий на пути не будет, если, конечно, не сожрут по дороге.

Баченина:

- Хочу заметить, что, оказывается, в нашей стране не так уж много специалистов по муравьям. Но есть один известный человек, который, правда, живет не в Москве. И я растерялась. Что, ученые их не любят? В чем дело?

Жуков:

- Да нет. Муравьи – это одни из любимых насекомых, скажем так, за пределами модельных объектов.

Баченина:

- Что это значит – за пределами модельных объектов?

Жуков:

- По дрозофиле, допустим, работаем гораздо больше людей, но большинство из них работают с искусственными популяциями дрозофил, которые сидят у них в пробирках и т.д. И их, скажем, не очень интересует, как дрозофила ведет себя в природной среде. А вот среди исследований по насекомым именно в их естественной среде обитания муравьи одни из самых популярных.

Баченина:

- Наиболее эволюционно продвинутое семейство насекомых с точки зрения этологии, экологии и физиологии. А можно расшифровать, в чем они так продвинуты в поведении (это этология), в физиологии и экологии? Я понимаю, что в поведении – наверное, они как-то общаются. А физиология? У них строение какое-то эдакое?

Жуков:

- Строение у них, может быть, и не особенно эдакое. Это как раз очень интересно, что муравьи освоили массу сред обитания, массу экологических ролей, климатических зон на базе, в общем-то, вполне универсального строения, универсальной конструкции перепончатокрылого насекомого, причем даже в основном без крыльев.

Баченина:

- В этом, получается, фишка - вроде простые, а могут выживать в разных климатических зонах?

Жуков:

- Просто такая удачная универсальная конструкция.

Баченина:

- А что такое экология? Что имеется в виду?

Жуков:

- Это взаимоотношения организма со средой.

Баченина:

- Экосистема так называемая.

Жуков:

- Его роль в экосистеме, что он там делает, каковы его профессии – кого он ест, кто его ест, с кем он конкурирует, кому он помогает или, наоборот, просит помощи.

Баченина:

- Я узнала, что многие виды поддерживают симбиотические отношения, то есть вступают в симбиоз с другими насекомыми, с грибами, бактериями, растениями. Я знаю, что они с некоторых листьев собирают нектар и избавляют их от каких-то грибков. А какие еще есть примеры?

Жуков:

- С листьев нектар собирать тяжело, листья нектар по доброй воле, скажем так, не выделяют.

Баченина:

- Тогда вы приведите пример.

Жуков:

- Самый яркий – то, наверное, дерево дуройя.

Баченина:

- Где оно такое?

Жуков:

- В Амазонии растет. Это дерево-муравейник. То есть оно просто внутри себя, само по себе, не под влиянием никаких муравьиных химикатов образует целую систему пустот, камеры, переходы, то есть готовый муравейник под заселение. Мало того, оно само выделяет, грубо говоря, сахарный сироп. Такой нектарчик, но выделяемый не в цветах, а в вегетативных органах, которым муравьи питаются. Правда, он с некоторой подлостью. Там помимо сахара выделяется вещество, блокирующее фермент инвертазу.

Баченина:

- А это что такое?

Жуков:

- Это фермент, который позволяет превращать сахар, выделяемый деревом, в глюкозу.

Баченина:

- Чего дерево этим добивается?

Жуков:

- Что муравьи не могут питаться сахаристыми жидкостями, взятыми где-то на стороне, а могут питаться только…

Баченина:

- Они перестают переваривать другие сахаристые жидкости – только этим деревом.

Жуков:

- Только деревом этого вида, скажем так.

Баченина:

- А какая выгода дереву?

Жуков:

- Чтобы они тлей туда не нагнали. Потому что муравьев оно прокормит, это не так уж дорого для дерева. Как ему служат муравьи, вполне окупает эти затраты. А вот если они на нем еще и тлей пасти будут… А тлей интересует не столько сахар, их интересует прежде всего белок. Муравьи берут белок из других источников. А белка в растительном соке мало, и высосать его надо очень много. И вот это дереву совершенно не нужно.

Баченина:

- Поэтому муравьи поедают тлей, которые вредят дереву.

Жуков:

- Нет, муравьи не поедают тлей.

Баченина:

- Они их доят.

Жуков:

- Обычно они их доят. Но те муравьи, которые живут в дуройе, так называемые лимонные муравьи, во-первых, защищают дерево от всех, кто пытается его есть. Любое насекомое, которое пытается приземлиться на дуройю и как-нибудь ею попитаться, немедленно становится объектом атаки. Кроме того, они еще вычищают пространство вокруг. Они истребляют проростки любых других деревьев, кроме дуройи. Поэтому там возникают целые рощи этой самой дуройи, как их называют местные жители, адские рощи.

Баченина:

- Потому что зайти туда нельзя?

Жуков:

- Они набиты муравьями, это сплошной муравейник, мегаполис муравьев.

Баченина:

- А если человек туда зайдет, что будет?

Жуков:

- Они его попытаются покусать. Не то чтобы до косточек обглодают, но, я думаю, он запомнит этот опыт.

Баченина:

- Меня поразило, что добытая пища не принадлежит муравью. Она хранится в жидком виде в расширении пищевода, в зобике муравьином. И он возвращается домой, несет эту каплю еды и делится со всеми. Я еще прочитала о том, что ученые изотопными метками метили эту пищу. И потом он кормил какое-то огромное количество особей. Мне интересно, как они просят. Как он понимает, что сосед голодный и с ним надо поделиться?

Жуков:

- Это лучше бы показывать на картинках. Там целый ритуал, в какую позу надо встать, как потрогать щупиками, дать понять, что покорми меня.

Баченина:

- Они не испускают никакой химический элемент?

Жуков:

- Это, возможно, тоже. Там главное…

Баченина:

- Поза?

Жуков:

- Дело не в этом. Химические сигналы у муравьев обычно идут через этот же самый так называемый трофоллаксис, через эту систему взаимного кормления. Мало того, что муравьи, напитавшиеся где-то вне муравейника, таким манером кормят тех, кто работает внутри, так еще и обратным путем, через этот же механизм, идут химические сигналы, прежде всего от матки, но не только.

Баченина:

- То есть они так общаются, получается?

Жуков:

- Они так общаются, они так передают, что надо делать, то есть внешние внутренним, внутренние – внешним. И это не только система взаимного кормления, обеспечения сытости всей семьи, но еще и система коммуникации, связи и передачи команд.

Баченина:

- А они могут издавать звуки?

Жуков:

- Я не могу сказать, что нет.

Баченина:

- Не изучено это пока?

Жуков:

- Таких звуков, которые бы слышал человек, они обычно не издают, по крайней мере, не делают этого намеренно. Но детально это, насколько я понимаю, не изучалось. Видимо, основная сигнализация у них химическая и зрительная.

Баченина:

- Как муравей описал бы меня, если бы он меня увидел.

Жуков:

- Не знаю. Впечатление такое, что они вообще видят мир, во-первых, сильно по-другому, а во-вторых, членят его на другие категории.

Баченина:

- Я понимаю, что значит слово «членят», потому что фасеточное зрение. Что значит расчленение картинки? Пазл.

Жуков:

- Когда мы смотрим на что бы то ни было, мы же не просто так смотрим, мы все время выискиваем в этом какие-то осмысленные образы. И тест Роршаха полностью на этом основан, на таком свойстве нашей психики - в любом бессмысленном сочетании пятен и линий мы стараемся выделить что-то такое, что мы знаем. Муравьи делают то же самое, но у них набор образов совсем другой.

Баченина:

- Вы сказали, когда я смотрю на любые бессмысленные линии, пятна, я всегда выискиваю тот предмет, который не о чем-то сообщает. Знакомый мне предмет. Как можно провести это сравнение, дойдите до муравьев.

Жуков:

- Муравьи делают то же самое. Они тоже ищут в любой зрительной картинке понятные им образы. Ну у них набор этих образов радикально иной, совсем не похож на человеческий и вообще на то, что могут искать в этом млекопитающие. Можно исследовать спектр зрения, возможности зрительной системы, что они видят, что не видят, что различают. Можно смотреть, как это идет в их мозгу. Но муравья же не спросишь, какие образы он в этом видит.

Баченина:

- Они нас видят как? Они цвета различают?

Жуков:

- Конечно, различают. Но у них немножко смещено зрение в сторону коротковолнового, чисто красный цвет они воспринимают, скорее, как черный. Радикально красную область они не видят. Зато немножко видят ультрафиолетовую область, потому что у них нет… мы бы тоже видели, но у нас хрусталик не пропускает ультрафиолет совсем. А у них, поскольку там совсем другие вещества, немножко они ультрафиолет видят.

Баченина:

- Фиолетово-черная картинка получается.

Жуков:

- Она не фиолетово-черная, просто у них все это смещено немножко вправо. Там совсем другие узоры. Скажем, цветок, который нам кажется чисто белым, они на нем видят рисунок, лепестки по краям белые, а в середине каждого лепестка фиолетовое пятнышко. Они способны видеть поляризованный свет. Мы это без специального приспособления делать не можем.

Баченина:

- А что такое поляризованный свет?

Жуков:

- Световые волны могут в любых направлениях. Но если пропустить через специальный фильтр, скажем, кристалл формалина, то там будут только в одной плоскости. Есть такой школьный опыт. Берутся две пластинки поляризатора, через них все видно. Начинаешь их поворачивать друг относительно друга, свет тускнеет, когда они перпендикулярны, он полностью меркнет. Муравьи способны видеть это без дополнительных кристаллов и определять плоскость поляризации света. При прохождении через облака свет поляризуется. Поэтому они могут видеть солнце даже при сплошной облачности.

Баченина:

- Везет! В муравейнике они все родственники или просто соседи?

Жуков:

- Они все дети одной мамы.

Баченина:

- Братья и сестры!

Жуков:

- Только сестры. Братья появляются из совсем других, неоплодотворенных яиц. И у них одинарный набор хромосом.

Баченина:

- Они несут мужской заряд?

Жуков:

- Дело не в этом. Мужской заряд по-разному определяется. У нас есть специальная хромосома, на которой есть некоторое количество генов, которые определяют развитие по мужскому пути. А у них это просто одинарный набор.

Баченина:

- А как может получиться самец из неоплодотворенного яйца?

Жуков:

- Именно так. В нем есть хромосома.

Баченина:

- Яйцо откуда берется?

Жуков:

- От той же самой матки, от которой берутся и рабочие особи, и новые матки. Но только матки и рабочие особи – это оплодотворенные яйца, в них просто двойной набор хромосом.

Баченина:

- А у матки одинарный набор хромосом?

Жуков:

- Матка, поскольку она женская особь, у нее двойной. Она производит яйцеклетки, в которых одинарный набор. Если эта яйцеклетка сливается со спермием, получается оплодотворенная яйцеклетка с двойным набором. И из нее дальше развиваются женские особи, которые могут развиться в матку, а могут развиться в рабочую особь. Это определяется уже гормональными вещами. Муравейнику нужны матки – няньки начинают выделять специальные гормоны при кормлении личинок.

Баченина:

- Откуда они знают, что матки нужны?

Жуков:

- Это самое интересное. Мы понимаем, что это, видимо, регулируется химическими сигналами, но как это организовано, как муравьи одних профессий узнают о нуждах муравейника, это не очень понятно. Понятно, что те, кто сталкивается с проблемой, начинают вырабатывать определенные химические сигналы, и они там то ли прямо, то ли через матку, с которой постоянно общаются, в конце концов попадают к тем, кто может эту проблему решить.

Баченина:

- Мне интересна иерархия. Рабочие муравьи подчиняются матке? Она как царица – может судить, казнить или миловать? Кто командует в муравейнике.

Жуков:

- Казнить она вряд ли все-таки может. В каком-то смысле подчиняются, матка – это обычно все-таки некоторый информационный центр и самый мощный источник химических сигналов в муравейнике, хотя и не единственный. Это до некоторой степени организующее начало, своего рода координатор. Скорее, диспетчер, чем самовластный властитель. Причем впечатление такое, что она все это делает автоматически. Не то что она мозгом принимает решение. Скорее, она такой центр, куда стекается и откуда истекает сигнальная информация. Грубо говоря, на традиционной АТС телефонистка вручную перетыкает коммутатор, штекеры, но она же не знает, кто кому звонит и по какому поводу. Она знает, что такой номер надо соединить с таким. В муравейнике это несколько сложнее. Но матке не нужен большой интеллект для решения ее задач, хотя при этом она такой центр муравейника.

Баченина:

- Я прочитала, что судьбу самих маток, особенно если муравейник большой, где эти маток несколько, решают даже рабочие муравьи. Мол, они обладают высоким статусом. Они могут отдать часть молодых маток на обмен в соседнюю землю или даже убить лишних принцесс. Как они их отдают? Те не сопротивляются? И как они убивают?

Жуков:

- Муравьи способны убить друг друга. Челюсти у них дай боже. При этом есть уязвимые места. Это прежде всего сочленение головы с грудью и груди с брюшком. Там тонкий стебелек, который для муравьиных челюстей перекусывается на раз. Как именно убивают, я не знаю. Надо смотреть.

Баченина:

- А как на муравьев смотрят, ставят опыты? Ученые отправляются в лес? Или организуют муравейник в лаборатории?

Жуков:

- Как правило, организовывают муравейник. Есть такие виды, которые удобно содержать в лаборатории. Рыжего лесного не очень удобно. Ему муравейник большой нужен. У них большие семьи и сами они относительно крупные. Муравейник большой, такая куча, еще подземная часть примерно такая же. Так еще и при нем должна быть охотничья территория. Они же собиратели, пастухи. А есть виды, которым поставил искусственное гнездо, кормушечку с сиропом, и больше им ничего не надо. Можешь им проводить оттуда всякие пути, чтобы они ходили за этим сиропом по лабиринту.

Баченина:

- Понимать, может ли муравей справляться с такими задачами.

Жуков:

- Там уже можно много чего посмотреть. Может ли он справляться с задачами, может ли он сообщить им, куда идти.

Баченина:

- А как ученые оценивают – сообщил он или лапой махнул: за мной, друзья!

Жуков:

- Для этого надо его как-то иммобилизировать. Он сходил туда, принес, а потом не давать ему туда идти, но при этом чтобы он оставался в муравейнике и был волен в прочих своих действиях.

Баченина:

- В фильме «Человек-муравей» они же там бегают с очень высокой скоростью. Муравьи высокоскоростные насекомые?

Жуков:

- Смотря в чем мерить.

Баченина:

- Давайте в километрах.

Жуков:

- В километрах – не очень. А вот если в длинах тела, то да, мы им можем позавидовать. Хотя, может, они не самые скоростные насекомые, но бегают весьма шустро. У конкретных видов очень разные скорости. Но знакомые нам рыжие лесные человека по этому показателю превзойдут на раз-два.

Баченина:

- Внутреннее устройство муравейника изучено? Пытались разрубить муравейник пополам и посмотреть?

Жуков:

- Если пополам разрубить, то они просто будут восстанавливать. Если эти половинки удалить друг от друга, то та часть, где останется матка, если она одна в семье, будет восстанавливаться, другая, скорее всего, если они найдут дорогу к той части, то они туда перекочуют. Перенесут куколок. Если нет, то, скорее всего, это дело деградирует.

Баченина:

- Они как-то скрепляют всю эту шелуху, из которой строят?

Жуков:

- Конечно.

Баченина:

- А чем?

Жуков:

- Там изрядная земляная составляющая. Хотя нам это кажется кучей, но там ходы, переходы.

Баченина:

- В этих ходах есть логика?

Жуков:

- Видимо, какая-то есть. Потому что муравьи с этим управляются. В муравейнике не плутают. Камеры с расплодом, с яйцами, с личинками, с куколками, как правило, достаточно в глубине.

Баченина:

- Это чтобы тепло было?

Жуков:

- Это чтобы снизить опасность повреждений. При этом они все время удаляют заплесневелый или подгнивший материал, муравейник все время строится.

Баченина:

-Это заметно и невооруженным глазом. А есть муравьи на планете, которые выглядят не как муравьи?

Жуков:

- Я пытаюсь припомнить, но мне вспоминается обратное. Что есть довольно много насекомых и даже некоторые пауки, которые выглядят как муравьи. Почему-то в Южной Америке очень много таких.

Баченина:

- Тепло, наверное?

Жуков:

- В Африке или Юго-Восточной Азии не менее тепло, и муравьев там по числу видов не меньше. Однако же вот почему-то именно в Южной Америке есть такая мода на подражание муравьям.

Баченина:

- Муравей в литературе – положительный герой. А есть опасные для человека муравьи? Плохие парни?

Жуков:

- Источник неприятностей – фараоновы муравьи, с которыми многие сталкивались. Это муравьи, которые живут в человеческих домах. Маленькие.

Баченина:

- А почему они фараоновы? Они такие маленькие, убогенькие.

Жуков:

- Муравей вообще мал, да удал. Почему их назвали фараоновыми, я не знаю.

Баченина:

- Чем они приносят вред?

Жуков:

- Они подъедают наши продукты, в том числе и те, которые мы им не предназначали. Просто посторонние насекомые в доме, причем в самых неожиданных местах. Если вы с завтрака забыли на столе сладкий чай, а потом приходите, и к нему уже целая тропа, это не очень нравится. Но большой угрозы они не несут. А есть в тропиках походные муравьи, которым действительно на дороге лучше не попадаться. Все эти описания, что сгложут до косточек, это некоторое преувеличение, но неприятностей могут доставить много. Особенно если вы заночевали в лесу, а тут как раз через вашу стоянку вздумалось пройти этой колонне.

Баченина:

- Они меня покусают своими челюстями?

Жуков:

- И челюстями покусают, и кислотой напрыскают.

Баченина:

- Кислота у них откуда?

Жуков:

- Из конца брюшка. Это преобразованное жало.

Баченина:

- То есть из попы?

Жуков:

- Муравьи – прямые потомки ос. И некоторые сохранили жало.

Баченина:

- Кто круче – паук, пчела или муравей?

Жуков:

- Не знаю, как мы будем определять крутизну. В чем ее мерить?

Баченина:

- Организованностью, семейственностью, приспособленностью, устрашающестью.

Жуков:

- Тут большой вопрос. По социальной организованности паук сразу проигрывает. Хотя существуют общественные пауки.

Баченина:

- Паука вычеркиваю.

Жуков:

- А муравей или пчела – трудно сказать. Пчелы тоже в интеллектуальном смысле и в смысле разделения труда, организации семьи муравьям не уступают. Но пчела – у нее экологическая роль одна, у всех пчел. Это сборщик нектара и пыльцы. Все пчелы и их ближайшие родичи шмели заняты только этим.

Баченина:

- А осы?

Жуков:

- Там по-всякому есть. Есть которые чисто хищные. Есть которые сами питаются тоже в основном нектаром, пыльцой, но детей выкармливают дичью. Но тоже более узкая роль. А муравьи чего только ни делают. Они могут охотиться. Могут выращивать грибы. Могут пасти тлей.

Баченина:

- Если они сплоченные и они хищники, могут они победить врага и посильнее себя? Залезать друг на друга. Я иногда вижу, как они перетаскивают какие-то тяжести, значит, могут и лапой как дать.

Жуков:

- Они в конфликтах на лапы не очень полагаются. Все больше на челюсти. Они регулярно побеждают хищников крупнее себя. Например, крупных гусениц. Они коллективно закусывают насмерть и уносят в муравейник. Гусеница – существо большое, но не очень поворотливое. Они и сопротивляются, и дергаются, но гусеница не может ни убежать, ни защититься. А так существа покрупнее обычно от муравьев убежать могут. Но именно убежать. У той же самой Жанны Ильиничны Резниковой в ее лаборатории была замечательная работа. Новосибирский ученый, специалист по поведению муравьев, очень интересные вещи у них обнаруживший. Полевки понемногу едят муравьев. Но при этом им приходится все время оценивать количество имеющихся тут муравьев. Потому что, если их там больше определенного количества, то надо сматываться. Уже тогда не ты их будешь есть, а они тебя. По крайней мере, если не есть, то весьма основательно покусают.

Баченина:

- Как они оценивают количество муравьев? Сколько весит муравейник? Взвешивали его?

Жуков:

- Взвешивали. Есть оценка веса муравейника как такового, веса муравьев, населяющих один муравейник. Муравейники разной величины. Есть муравьи, у которых нет постоянного муравейника. Те же самые фараоновы.

Баченина:

- Можно ли дрессировать муравья?

Жуков:

- Смотря что мы понимаем под дрессировкой. Обучать муравьев можно. А вот чтобы он выходил на свист или на стук…

Баченина:

- Ушей у муравьев нет. Я слегка иронизирую. Спасибо за муравьев и за интересный рассказ.